Чаще всего из бездны ужаса Бет вырывал продолжительный вопль – это был ее собственный крик. Она, как правило, обнаруживала себя сидящей в постели с бешено колотящимся сердцем. Бет почти не дышала и тряслась от страха, боясь снова закрыть глаза и еще больше – увидеть колибри: крошечную переливающуюся птицу, вселявшую в нее ужас.
В первую ночь лорд Эллерби, испуганный ее криками, ворвался в комнату. Он оглядел помещение, словно ожидал, что в ее полумраке затаились монстры. Но никаких монстров не было, только сны, страшные сны.
– С вами все в порядке? – спросил он, едва дыша. Вид у него был крайне обеспокоенный. – Я просто шел к себе, когда услышал вас… Вы кричали. Что случилось? – Он снова оглянулся, но монстры так и не вылезли из своего укрытия.
Изможденная Бет села на кровати, повыше натянув одеяло, ее щеки покрылись густым румянцем.
– Это был просто сон.
Глубоко вздохнув, Джеймс попытался улыбнуться.
– Должно быть, это был очень реалистичный сон.
– Да, и совсем не радостный. Мне приснился кошмар. – Она засмеялась, сообразив, что именно она сказала, и покачала головой. – Я…
– Бет, Бет, – закричала миссис Фогель, возникшая в дверях. Она приложила руку к груди и ахнула, почти задыхаясь от волнения. Ее ночной халат был надет кое-как, а растрепанные волосы падали на лицо.
– Я услышала, как вы кричите… О, лорд Эллерби! Что вы?…
– С Бет все в порядке? – раздался другой голос из коридора. Очевидно, это подоспела Дейзи.
Миссис Фогель уложила Бет обратно, а затем повернулась к лорду Эллерби.
– Наверное, будет лучше, если о ней позабочусь я, милорд.
Не сказав ни слова, Джеймс выскользнул из комнаты, оглянувшись перед уходом. Он видел, как Бет безумными глазами смотрит в пустое пространство перед кроватью. Она, казалось, вовсе не заметила, что миссис Фогель пришла, а затем покинула ее комнату.
В третью ночь повторявшихся ночных кошмаров к Бет прибежала только Дейзи, чтобы сонно поинтересоваться ее состоянием, а в четвертую ночь вообще никто не пришел.
Сидя в постели и желая только одного – выздороветь как можно скорее, Бет терла лоб и вздыхала. Как бы она ни пыталась сконцентироваться, в голове не складывалась картинка ее прошлой жизни. Это хорошо, что ей удалось вспомнить любимую еду или цвет, но как насчет семьи, друзей, места, где она живет? Есть ли у нее братья или сестры? Замужем ли она? Сколько ей лет?
Доктор Брэнт много раз говорил, что воспоминания вернутся, когда она этого меньше всего будет ожидать и начнет думать о чем-то другом. Но трудно было не думать о прошлом или, по крайней мере, не интересоваться им, ведь оно до сих пор представляло для нее загадку.