Гравитация на корабле была четыре десятых от стандартной земной, потому Кирилл легко поднял одной рукой цистерну, в другую взял пульверизаторы, а подмышку засунул кислородный баллон.
Громов поставил это добро перед шлюзовым отсеком и вернулся в рубку. Диана дремала. Он распечатал листок со схемой корабля и точными местами повреждений. Сердце билось учащенно, словно ему сейчас предстояло десантироваться во вражеский лагерь. В открытом космосе он работал всего дважды. Причем в паре. А на корабле было еще трое опытных космонавтов, готовых подстраховать, предупредить об опасности…
Кирилл потратил еще немного топлива, чтобы снизить скорость. Материал скафандров невероятно крепкий, но Громов догадывался, что даже небольшой камешек, если к нему нестись со скоростью в двести километров в секунду, может продырявить его насквозь. Кинетическая энергия – жестокая штука.
Кирилл наполнил пульверизаторы краской, облачился в скафандр для работы в космосе и на планетах с агрессивными условиями. Автономная система жизнеобеспечения без дополнительных баллонов, аккумуляторов и солнечных батарей была рассчитана минимум на шесть часов.
Прикрепив на бок скафандра баллон и оба пульверизатора, Громов закрепил страховочный фал, подключил кислородно-энергетическую пуповину и начал разгерметизацию шлюзового отсека. Компьютер отключил искусственную гравитацию, чтобы космонавт заранее привыкал к состоянию невесомости. Насосы выкачали воздух, и тяжелые створки поползли внутрь корпуса.
Кирилл легонько оттолкнулся и поплыл к окну черной пустоты. Высунув руку, он ухватился за ближайшую скобу и вылетел за пределы корабля. Движение не ощущалось. Казалось, что они просто зависли в середине склянки с густым черным маслом. Но Громов знал, если отцепить фал и оттолкнуться от корабля, то спустя полминуты он его даже не увидит.
Кирилл представил, как он висит в космической пустоте без верха и низа и покорно отсчитывает минуты. Как компьютер скафандра просит вернуться на базу для подзарядки аккумуляторов и замены кислородного баллона. Сообщает, что до конца автономной работы осталось столько-то минут. Даже не подозревая, что говорит ни больше ни меньше о смертной казни. Робинзон Крузо ждал корабля двадцать восемь лет, а здесь его можно не дождаться и за миллионы веков.
Кирилл включил нагрудный фонарь и, словно гигантская каракатица, пополз к месту столкновения с астероидом. Он хотел схватиться за следующую скобу, но ее смяло и почти вплотную прижало к корпусу корабля. Рядом была широкая серебряная царапина и вмятина размером в две ладони. «И как?» – только и подумал Кирилл.
Он нажал на кнопку, и из пульверизатора выдвинулся прозрачный колпак с широкими краями из мягкой резины. Громов плотно прижал колпак к поврежденной области и нажал еще раз. Краскопульт выплюнул шарик краски, который врезался в обшивку корабля и превратился в ровное круглое пятно. Прикрепив пульверизатор к скафандру, Громов поднес кислородный баллон вплотную к пятну и дал небольшую струю. Через несколько