Сейчас он вошел в часть города, занятую храмами. Они тускло светились в темноте по обе стороны от него – беломраморные колонны, золотые купола и серебристые арки, усыпальницы мириад чужих богов Заморы. Но киммериец не забивал ими голову; он знал, что религия Заморы, как и всех цивилизованных народов, чья история исчисляется тысячелетиями, очень сложна и заковыриста, и ее изначальная суть давно уже потерялась в путанице ритуалов и обрядов. Он провел долгие часы, внимательно прислушиваясь к беседам философов, аргументам теософов и учителей, и едва не рехнулся. Впрочем, нет, одно твердое убеждение он все-таки вынес – все они были тронутыми.
Сам он верил в простых и понятных богов; их вождем был Кром, который жил на вершине огромной горы, откуда и повелевал всеми смертными, посылая им испытания и смерть. Взывать к Крому было бесполезно, поскольку он славился своей жестокостью, мрачностью и ненавистью к слабакам. Но в момент рождения мужчины он давал ему мужество, волю и способность убивать своих врагов, а большего, по мнению Конана, требовать от бога не стоило.
Его обутые в сандалии ноги бесшумно ступали по слабо светящимся плитам мостовой. Навстречу ему не попалось ни одного стражника, потому что даже воры Болота избегали храмов, в которых, как всем было известно, незваных гостей частенько подкарауливала смерть. Впереди на фоне неба мрачно высилась Башня Слона. Конан подивился про себя столь необычному названию. Кажется, никто не знал, откуда оно взялось. Сам он никогда не видел слонов, хотя и смутно представлял себе этих огромных животных с хвостами спереди и сзади. Эту байку поведал ему один бродяга-шемит, клятвенно уверяя, что собственными глазами видел тысячи подобных зверей в Гиркании, но всем известно, что шемиты – первостатейные выдумщики и лгуны. Во всяком случае, в Заморе слонов не водилось.
На фоне звездного неба тускло отсвечивал силуэт гигантской башни. На солнце она блестела так ярко, что на нее было больно смотреть, и поговаривали, что она сделана из чистого серебра. Она была круглой, безупречной правильной формы, высотой в сто пятьдесят футов, и ее венец блестел в свете звезд инкрустацией из драгоценных камней. Башня возвышалась среди раскачивающихся крон экзотических деревьев в саду, высоко поднятом над уровнем города. Сад окружала мощная стена, за которой земля постепенно понижалась, упираясь еще в одну стену. Там не светилось ни одного огонька; окна в башне, кажется, тоже отсутствовали – по крайней мере, над уровнем внутренней стены их видно не было. И лишь в вышине над головой морозным светом поблескивали драгоценные камни.
У наружной, более низкой стены густо рос кустарник. Киммериец подполз ближе и замер перед преградой, внимательно разглядывая ее. Если подпрыгнуть, он сумеет ухватиться руками за ее край. А уж там даже ребенок сможет взобраться наверх и спрыгнуть на другую сторону. Конан не сомневался в том, что с легкостью сумеет преодолеть и вторую, внутреннюю стену. Но он колебался, не зная, какие опасности подстерегают его там. Здешние