– Володь, а если нет?
– А если да? Ты докажи, что я не сошел с ума, тогда тебе поверю.
– А ты докажи, что сошел.
– А чего тут доказывать, я вижу своего покойного брата и говорю с ним.
– Ты материалист. Как это скверно, у нас в семье одни материалисты. – Быстро и на выдохе парировал Александр.
– Мы о чем говорить будем? – через некоторое время спросил Владимир.
– Расскажи о себе, что есть твоя цель?
– Зачем мне тебе рассказывать? Поскольку из любого варианта, которыми ты объясняешь свое присутствие здесь, следует, что ты знаешь обо мне все. Так что обо мне нечего и говорить.
– Логично и правильно. Но о тебе как раз и есть, что говорить.
– Ну есть у меня задумка одна…
– Да знаю я твою задумку,…
– Мало того что ты все знаешь обо мне, ты еще меня и перебиваешь.
– А ты еще «задумка», это целое «задумище», эх ты, да если бы ты, хоть где, написал, что у тебя есть «задумка», разве б за тобой люди пошли? Скажи, что не задумка. Скажи, зачем все?
– Брат, я пытаюсь сделать то, что ты не смог. Исправить твои ошибки, сделать твою работу, отомстить за тебя!
– И это я слышу от материалиста, от социалиста, от революционера. Да как же отомстить за меня, если»… Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела…». Узнаешь? – вскричал неожиданно Александр, тут он неожиданно начал говорить голосом металлическим, медленным, четким, проникающим в сердце – узнаешь свою библию, написанную убийцей?! Да как же человек может лишиться родства и дружбы, как заменить может это все бездарным механическим словом «товарищ», до глубины души всякой отзывающей металлом?! Как отказаться от любви и благодарности, если на свете ничего нет лучше, чем любовь и благодарность?! Да что это за страсть такая холодная революционного дела, страсть всепоглощающая, душащая в человеке все святое, все ради чего он создан, ради чего рожден был на этой земле? Для чего, Володя, для чего надо падать, а потом вставать и убивать, убивать, убивать, для чего надо забыть себя, чтобы отдать свой разум и тело на дело революционной борьбы, смысл которой не понимает и тысячная, миллионная часть человечества, а душу, душу отдать на растерзание самому себе, забыть о душе, стать машиной? И ты, революционер, ты можешь мне объяснить для чего? Нет! И это ответ, который также очевиден, как и то, что революция – самое грязное из дел, как и политика, придуманная для освобожденного от всех условностей убийства, которое есть просто бледный всадник, стремглав скачущий на мертвом коне, разрушающем на своем пути, все созданное человеком за жизнь его. Пусть все плохое, но и все хорошее. Да для чего, в конце концов, люди отдают себя на растерзание делу, которое в основе своей имеет разрушение?!