– Ну, что же, это то же не плохо. Жара, – Ариобарзан провёл ладонью по лбу, – сейчас бы хорошо было бы выпить вина. Приглашаю вас к себе в гости, я тут недалеко живу.
Они втроём отправились в дом отца Эфталии по узкой кривой улочке. Ариобарзан открыл дверь, и они вошли в небольшой дворик, стены которого были расписаны сценами из различных греческих мифов. Посреди этого дворика стоял жертвенник Аполлона.
Они прошли дальше и остановились ещё перед одной дверью. Хозяин дома взял в руки висевший на стене молоток и постучал в дверь. Им открыла немолодая рабыня, она поклонилась и пропустила всех во внутрь, в ещё одни дворик, только побольше первого.
– Сегодня жарко, давайте расположимся здесь, – предложил Ариобарзан, – вы не против?
– Давайте, – согласился Датам.
– Вот и хорошо, – Ариобарзан довольно хихикнул, – я прикажу рабыне принести сюда ложе, вино и фрукты, кратер. Я перс, но жена моя приучила меня к греческим обычаям, я даже вино пью разбавленным, как они. А вы?
– Извините меня, но, я не сторонник разбавления вина.
– Ну, тогда я вам буду наливать прямо из кувшина.
Служанка поставила ложе в тени портика, и они начали пить вино:
– Как вы относитесь к поэзии, молодой человек? – неожиданно спросил Ариобарзан.
Датам неопределённо пожал плечами, Ариобарзан, вскочил на ноги и возбуждённо заговорил:
– Поэзия – это прекрасно, многие варвары не понимают гармонии слов, вот послушайте, – Ариобарзан быстрыми шагами направился через портик в комнату и через некоторое время вернулся с двумя свитками.
Один он взял в руки, другой положил на ложе. Немного откинувшись назад, приняв торжественную позу, он начал читать:
Блаженством равен тот богам,
Кто близ тебя сидит, внимая
Твоим чарующим речам,
И видит, как в истоме тая,
Из этих уст к его устам
Летит улыбка молодая.
И каждый раз, как только я
С тобой сойдусь, от нежной встречи
Трепещет вдруг душа моя
И на устах немеют речи,
И чувство острое любви
Быстрей по жилам пробегает,
И звон в ушах… и бунт в крови…
И пот холодный проступает…
А тело, – тело все дрожит…
Цветка поблёкшего бледнее
Мой истомлённый страстью вид…
Я бездыханна… и, немея,
В глазах, я чую, меркнет свет…
Гляжу, не видя… сил уж нет…
И жду в беспамятстве… и знаю —
Вот, вот умру… вот умираю.
– Как вам понравилось? Это написала великая поэтесса Сапфо, – и, видя равнодушный взгляд Датама, зачастил:
– Хорошо, – взял другой свиток, – вот это вам должно понравиться, «Илиада» гениального Гомера.
В щит семикожный ужасный он пикой своею ударил, —
В яркую полосу меди, что сверху восьмою лежала.
Кожаных шесть в нём слоёв пронизала блестящая пика,
В коже