– Я рад, очень рад, Глеб Сергеевич, что вы пришли! И ещё раз, уж извините, замечу, что не вам объяснять, что событийный ряд не может быть случайным. У Судеб есть Ключи Совпадений, у вас – нумерологические и астрологические ключи. И поразительная интуиция, «нюх» на Игру. Вы никогда не проигрываете! Играете по-разному в разные дни с разными партнёрами. А в рулетку не играете никогда. Только карты и шахматы. Почему? Мне очень интересно!
– А мне неинтересно играть с вертящейся штуковиной. Мне нужен живой противник. И потом… Я играю в рулетку иногда.
– Да, но только с нашими двумя дамами. Галантно им проигрываете.
– Надо ведь как-то уравновесить… Нельзя, чтобы Дьявол Равновесия обиделся на Бога Удачи.
– Я должен также поблагодарить вас от имени Клуба за то, что большую часть выигрышей вы отдаёте не в «Банк именинника», а в Фонд клуба. Почему?
– Да всё просто: угождаю Фортуне. Изменить ведь может…
– Итак, – Консультант достал конверт и передал Глебу, – здесь две карты на ваше имя. От дяди и от Клуба… И от Фортуны, – он вдруг рассмеялся, – хватит купить пару вилл в Богемии и на Лазурном побережье. – Он сделал паузу и продолжил уже серьёзно: – О деле. Сразу скажу, что оно необычное. И на первый взгляд может показаться наивной, или пустой, или шизофренической фантазией. Но! Но в этом деле, в этом задании задеты два наших рода: Брюсы и Гордоны. Итак, мне позвонила некая Мона. Говорит, что живёт и работает в Карловых Варах. Русская речь почти без акцента. Сообщила, что давно разыскивает любые следы рода Брюсов, начиная с Якова Вилимовича. В этой связи её интересует род Гордонов. Намекнула, что является родственницей Брюсам. Но какой – она, видите ли, запуталась в генеалогическом древе. Просит, очень просит ответить ей, но (внимание!) только в том случае, если у меня имеются «неопровержимо-подлинные» (её выражение) документы от самого Якова Вилимовича. Например, его записки, книги, личные вещи. Особенно (внимание!) игральные карты или несколько карт. Может, и необычных карт. Я не могу, Глеб Сергеевич, передать накал разговора, тембр её голоса. Но… Но это был именно «накал». И не просто потому, что эта женщина волновалась, а… я то слышал треск горящих поленьев, то… эхо от морского прибоя. И ещё… ещё ветер…шторм… камнепад… будто башня, высокая башня рушится. Тут есть Правда и Тайна!
– Чудесно и чудно! «Шерше ля фам»? Значит, говорите, судя по голосу, на романтическую недотрогу барышня не похожа… – К Глебу пришёл кураж Игры, возможной Игры обольщения, этой самой захватывающей (когда-то и для него) Игры.
– Чего вы так развеселились? Слово-то такое: «недотрога». Это из Древней Греции, что ли?
На самом деле Джеймс был рад, что Всеволожский