Рузвельт понимал, что в Ялте он мало что мог сделать. Его радовало уже то, что он убедил Сталина подписать Декларацию об освобожденной Европе, в которой содержалось обещание создать представительные правительства путем свободных выборов.
Хотя «Большая тройка» и не сошлась во мнениях по Германии, она все же договорилась разделить страну, уже стоявшую на грани полного поражения, на четыре зоны оккупации – одна переходила под управление Франции. Не достигнув согласия по вопросу о послевоенных репарациях со стороны Германии, они решили учредить комиссию по репарациям, которая должна была обсудить вопрос исходя из базовой суммы в 20 миллиардов долларов; половина причиталась Советскому Союзу. Сталин дал согласие на вступление СССР в войну против Японии через три месяца после окончания боевых действий в Европе. В свою очередь, США пообещали пойти на территориальные и экономические уступки в Восточной Азии, которые во многом возвращали то, что Россия потеряла в ходе Русско-японской войны 1904–1905 годов.
Новости из Ялты вселяли оптимизм, которого люди не испытывали уже долгие десятилетия. Бывший президент Герберт Гувер назвал эту конференцию «величайшей надеждой для всего мира». Военный корреспондент компании CBS Уильям Ширер, из-под пера которого позднее вышел мировой бестселлер «Взлет и падение Третьего рейха», объявил встречу в Ялте «вехой в истории человечества»88. По возвращении в США Рузвельт выступил перед конгрессом, заключив свою речь словами: «Крымская конференция стала поворотным пунктом, я надеюсь, в нашей истории, а значит, и в истории всего мира… Мы должны либо взять ответственность за мировое сотрудничество, либо нести ответственность за следующую мировую войну… Уверен, для конгресса и всего американского народа результаты этой конференции станут началом долговременного мира, при котором мы с Божьей помощью построим лучший мир, где должны жить и будут жить наши дети и внуки, дети и внуки всего мира. Это, друзья мои, все, что я хочу вам сказать, ибо я верю всем сердцем, что вы разделяете мои чувства сегодня и будете разделять их в будущем»89.
Гарри Гопкинс, доверенный советник Рузвельта, также видел результаты Ялтинской конференции в радужном свете:
«Мы действительно верим всем сердцем, что настал новый день, о котором мы молились и которого ждали столько лет. Мы с полной уверенностью можем сказать, что одержали первую великую победу в борьбе за мир – и под “нами” я понимаю всех нас, весь цивилизованный род человеческий. [Советский народ оказался] надежным и дальновидным, и ни мы, ни наш президент не сомневаемся в том, что можем сосуществовать с ними и поддерживать мирные отношения так долго, как