Это и называется – отчебучить.
Но «отчебучили» в контексте Маш и Асты звучит слишком легкомысленно, а ведь речь идет о жизни и смерти одной из зулеек. Маш – не тот человек, чтобы давать пустые обещания, если уж она сказала «пристрелю», значит пристрелит. В свое время Белку от скорой поездной расправы спасло лишь примерное поведение, но Аста не из тех, кто будет вести себя так, как хочет Маш. Угроза выпущена на волю, ее свинцовое неповоротливое крыло до сих пор висит над верандой; оно то и дело задевает «музыку ветра» – латунные палочки испуганно позвякивают и жмутся друг к другу. Белке тоже хочется к кому-нибудь прижаться. К кому-нибудь очень родному – маме или папе. Парвати для этих целей не годится – слишком уж строга.
– Ну-ка, рассказывай!.. – Одна из многочисленных рук Парвати ухватила Шило за подбородок и крепко сжала его.
– Нечего рассказывать, – заныл Шило. – Это собака. Она… толкнула Миша, а Миш… разбил тарелку. Вот и все.
Зорко оглядев поле боя, Парвати усмехнулась:
– Что-то я не вижу разбитой тарелки. Только стакан.
– Значит, Миш разбил стакан, – Шилу нельзя было отказать в находчивости.
– Врешь! Такой же прохиндей, как и твой папаша, – неизвестно, чего в голосе Парвати было больше – осуждения или одобрения. – Такой же прощелыга. А ты что скажешь?
Вопрос адресовался Белке, и она, секунду поколебавшись, пролепетала:
– Шило не врет.
– Не врал как раз твой отец. Когда был маленьким. Значит, во всем виновата собака?
– Собака, – Белка почувствовала, что краснеет.
– Ладно, поверю на первый раз. Но дважды вы меня не надуете, зарубите это у себя на носу.
После благополучного окончания тягостной сцены Шило был отправлен в постель, а Белка рекрутирована для уборки и мытья посуды. И пока она сносила грязные тарелки на кухню, а потом мыла их в огромном эмалированном тазу, ее не оставляла мысль: правильно ли она поступила, не рассказав о ссоре между старшими девочками Парвати?
Все правильно. Парвати никак не может повлиять на их взаимную ненависть. Она не может приказать им любить друг друга, потому что… сама никого не любит! Белкина вторая бабушка, мамина мама, совсем другое дело. Белка обожает приезжать к ней в Выборг, гулять по окрестностям и слушать самые занимательные разговоры на свете: о чудесных временах, когда Выборг был финским городом, и о спящей форели, и о неспящем ручье, о городских флюгерах и крышах, и о покойном дедушке, которого плохо помнит даже мама. Но это не мешает ему оставаться лучшим мужчиной в мире. Хорошо бы и единственной внучке встретить такого же мужчину, – именно об этом мечтает