– Именно что вам! – сказал Феверстон. – Не забудьте оставить то прекрасное бренди.
– Джуэл! О господи!.. – сказал Бэзби, запуская в бороду левую руку.
– Мне его стало жалко, – сказал Марк.
Отдадим ему справедливость: неожиданная, даже ненужная выходка Феверстона неприятно поразила его; неприятна была и мысль о том, что Феверстон протащил его в колледж. Однако эту фразу он произнес и потому, что хотел покрасоваться независимостью мнений. Скажи ему кто-нибудь: «Феверстон будет вас больше ценить, если вы покажете зубы», – он бы обиделся; но никто этого не сказал.
– Джуэла пожалели? – удивился Кэрри. – Видели бы вы его в свое время!
– Я с вами согласен, – сказал Марку лорд Феверстон. – Но я, знаете ли, разделяю взгляды Клаузевица. В конечном счете так гуманней. Я пришиб его одним ударом. Теперь он счастлив – вот они, молодые, которых он ругает столько лет! А что еще можно было сделать? Дать ему говорить? Он бы довел себя до инфаркта, да и огорчался бы, что мы с ним вежливы.
– Конечно, и в этом есть смысл… – сказал Марк.
– Обед подан, – сказал слуга.
– Да, – сказал Феверстон, когда они уселись, – никто не любит, чтобы его враги вели себя вежливо. Куда бы делся бедный Кэрри, если бы наши мракобесы подались влево?
– Что там, Дик, – сказал Кэрри. – Я сплю и вижу, когда же конец этим распрям. Работать некогда!..
Феверстон расхохотался. Смех у него был поистине мужской и очень заразительный. Марк почувствовал, что лорд начинает ему нравиться.
– Работать? – переспросил Феверстон, не то чтобы подмигивая, но все же поглядывая в сторону Марка.
– Да, у нас есть и собственная работа, – сказал Кэрри, понижая голос, чтобы показать этим, что говорит всерьез. Так понижают голос, когда речь заходит о вере или о болезнях.
– Не знал за вами, не знал, – сказал Феверстон.
– Вот видите! – сказал Кэрри. – Или спокойно смотри, как все разваливается, или жертвуй своей научной работой. Немножко еще разгребу и сяду за книгу. Все уже готово, продумано, только пиши.
Марк никогда не видел Кэрри обиженным, и ему стало еще веселее.
– Понятно!.. – сказал Феверстон. – Чтобы колледж оставался на высоком научном уровне, лучшие его умы должны забросить науку.
– Вот именно!.. – начал Кэрри и замолчал, ибо Феверстон снова расхохотался.
Бэзби, прилежно занятый едою, тщательно отряхнул бороду и произнес:
– Да, в теории это смешно. Однако, по-моему, Кэрри прав. Предположим, он уходит со своего поста, удаляется в келью. Мы бы имели блестящее исследование по экономике…
– Я, простите, историк, – сказал Кэрри.
– Ну конечно, по истории, – продолжал Бэзби. – Итак, мы бы имели блестящее историческое исследование. Но через двадцать лет оно бы устарело. Работа же, которой он занят теперь, принесет колледжу пользу на очень долгое время. Перевезти в Эджстоу институт! Как вам это? А? Я говорю не только о финансовой стороне, хотя по