Когда Марк ушел, автобусов уже не было, и он направился к дому пешком под светлой луной. Когда же он вошел в дом, случилось что-то небывалое – Джейн кинулась к нему, дрожа и чуть не плача, повторяя: «Я так испугалась!»
Больше всего его удивило, что она ослабела, обмякла, утратила скованность и настороженность. Так бывало и раньше, но очень редко, а в последнее время вообще не было. Кроме того, вслед за этим, наутро, разражалась ссора. Словом, Марк удивился, но ни о чем не спросил.
Вряд ли он понял бы, если бы спросил; да Джейн и не сумела бы толком ответить. Однако причины были просты: от Димблов она пришла в пятом часу, оживилась по пути, проголодалась и поверила, что со страхами покончено. Дни становились короче, пришлось зажечь свет, опустить шторы, и тут уж страхи эти показались совсем смешными, как детский страх темноты. Она стала думать о детстве и, быть может, вспомнила его слишком хорошо; во всяком случае, когда она пила чай, настроение ее изменилось. Ей стало трудно читать. Она забеспокоилась. Потом, довольно долго, она считала, что испугается, если не будет держать себя в руках. Потом она решила все-таки поесть, но не смогла. Пришлось признать, что страх вернулся, и она позвонила Димблам. Миссис Димбл почему-то помолчала и сказала, что пойти надо к какой-то мисс Айронвуд. Джейн думала, что речь шла о мужчине, и ей стало неприятно. Жила эта врачиха не здесь, а повыше, в Сэнт-Энн. Джейн спросила, надо ли записаться. «Нет, – сказала миссис Димбл. – Они будут вас…» – и не докончила фразы. Втайне Джейн надеялась, что та все поймет и скажет: «Я сейчас приеду», но услышала торопливое «до свиданья». Голос был странный, и Джейн показалось, что сейчас они с мужем говорили именно о ней… нет, не о ней, о чем-то более важном, но с ней связанном. Что значит «они будут вас…»? «Они будут вас ждать»? Жуткое, как в детстве, видение каких-то ожидающих ее людей пронеслось перед нею. Она увидела, как мисс Айронвуд, вся в черном, сидит, сложив руки на коленях, а кто-то входит и говорит: «Она пришла».
«Да ну их!..» – подумала Джейн, имея в виду Димблов, и тут же раскаялась, точнее – испугалась.
Теперь, когда телефон не помог, страх кинулся на нее, словно в отместку за то, что она пыталась от него спастись, и она не могла потом вспомнить, вправду ли мелькал перед ней закутанный в мантию старик, или она просто дрожала, причитала, даже молилась неведомо кому, пытаясь предотвратить его появление.
Вот почему она кинулась к мужу. А он пожалел, что она кидается к нему, когда он так устал, и запоздал, и, честно говоря, напился.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он наутро.
– Да, спасибо, – ответила она.
Марк лежал в постели и пил чай. Джейн причесывалась перед зеркалом. Смотреть на нее было приятно. Мы, люди, всегда проецируем свои чувства на других. Нам кажется, что ягненок ласков и кроток, потому что его приятно гладить. На Джейн было приятно смотреть, и Марку казалось, что и ей самой хорошо.
А Джейн казалось, что ей так плохо потому, что