– Послушай, дорогой, давай не будем ссориться. Мы устали, здесь жарко, выдался ужасный день. В пятницу мы закроем дверь, забудем обо всем и отправимся на остров Корси. Три дня спокойствия, солнца, хорошего вина, первоклассной еды и моря. Остров небольшой – около трех миль на две с половиной, как говорит Кларисса, – но там удивительные места для прогулок. Мы сможем оторваться от остальных. Кларисса будет занята пьесой. Полагаю, Эмброузу Горринджу не будет до нас дела. Никаких кредиторов, никаких людей, только покой. И, Боже правый, не это ли мне нужно…
Она собиралась добавить: «И мне нужен ты, любимый. Все больше и больше. И так будет всегда», – но подняла глаза и увидела его лицо.
Не то чтобы это выражение было ей незнакомо – сочетание стыда, раздражения и возмущения. Она видела его и раньше. В конце концов, так они и жили: уверенно и радостно строили планы и отменяли их в последнюю минуту. Но никогда еще это не было для нее так важно. Слезы навернулись ей на глаза. Она твердила себе, что должна сохранять спокойствие и срываться нельзя, но когда смогла заговорить, нотки горького упрека в ее голосе были слышны даже ей. И она заметила, как пристыженное выражение на лице его уступило место воинственному.
– Ты не можешь так со мной поступить! Не можешь! Ты обещал! И я сказала Клариссе, что приеду со спутником. Мы же обо всем договорились.
– Я знаю, прости меня. Но за завтраком позвонил отец Стеллы и сказал, что приедет на выходные. Я должен быть там. Я же рассказывал тебе, какой он. Он был недоволен тем, что я бросил работу учителя. Мы никогда не ладили. Он думает, я ее недооцениваю. Ты знаешь, как родители носятся с единственными детьми. Он не порадуется, если узнает, что я уехал на три выходных и оставил ее с детьми одну. И не поверит, что я отправился на распродажу книг. Думаю, даже Стелла в это не поверит.
Так вот оно что. К ним едет папочка. Папочка, который оплачивает учебу близнецов, предоставляет машину, финансирует ежегодный отпуск и все предметы роскоши, которые превратились в предметы первой необходимости. Папочка, имеющий свои собственные виды на зятя.
Она произнесла, едва не плача:
– Что подумает Кларисса?
– Скорее вопрос в том, что она подумала бы, если бы я приехал. Она знает, что я женат. Ты ведь наверняка об этом проболталась. Разве она не удивилась бы, что мы приехали вместе? Мы ведь не могли бы остановиться в одной комнате или что-то в этом роде.
– Под этим, полагаю, ты подразумеваешь, что мы не могли бы вместе спать. Почему нет? Кларисса отнюдь не образец добродетели, и я не думаю, что Эмброуз Горриндж шныряет по коридорам ночью и проверяет, у себя ли его гости.
– Дело не в этом, – пробормотал он. – Я уже объяснил. Все упирается в отца Стеллы.
– Но этот уик-энд мог бы освободить тебя от него и от нее. Я думала, мы поговорим с Клариссой, расскажем ей о магазине, попросим о помощи. Вот почему я так напрашивалась на приглашение.