Улыбнись миру, и он улыбнется тебе в ответ. Виктория Познер

на бельевой верёвке кухни, так и не разрешившись.

      Наталье нравилось вступать с Околодкиной в спор, не важно, на какую тему, важно то, что Наталья всегда одерживала в нём победу, это повышало её самооценку. Пальмовую ветвь она получала за умение пользоваться тяжёлой артиллерией грубой силы и виртуозное владение ораторским мастерством бранных вульгаризмов. «Вшивая интеллигенция»! – обычно бросала Наталья вдогонку Марии Ивановне, которая бежала с поля боя после очередной ссоры к себе в комнату зализывать душевные раны.

      Вот и сегодня, стоило Околодкиной появиться на кухне, как Наталья почувствовала острое и непреодолимое, безотлагательное желание покурить, удобно пристроившись на кухне рядом со столом Марии Ивановны.

      – На моём столе утром стояла банка с солёными огурцами. Наталья, вы её не видели? – спросила Околодкина у соседки.

      – Видела, – спокойным тоном ответила соседка.

      – Куда же она делась?

      – Пошла на закусь, – с тем же спокойствием продолжила курильщица.

      – Как? – растерялась Околодкина.

      – Обыкновенно, как всегда бывает. Сегодня 21 сентября – Рождество Пресвятой Богородицы, великий праздник. Мы отметили по-соседски, в тесном кругу с Григорием Андреевичем и Леонидией Петровной.

      Наталья сидела возле стола Марии Ивановны, закинув ногу на ногу, пускала в потолок дым и искоса наблюдала за реакцией соседки на сказанное, мерно покачивая ногой.

      – А при чём здесь мои огурцы? У меня на них были свои виды.– Вяло возмутилась Околодкина.– Я рассольник хотела сварить.

      – Если хотела сварить рассольник, зачем оставила огурцы на столе? Знала же, что может быть! Ведь не первый день живёшь! – С вызывающим видом Наталья из повествования перешла в наступление. – В первый раз, что ли?! Сказано было: на общей кухне ничего не оставлять! Оставила – значит угостила! – Наталья докурила сигарету и с демонстративной нервозностью затушила окурок, ввинтив его в жестяную банку из-под консервов.– Весь праздник испортила, ничего святого в человеке!.. – Она встала и с гордым видом ушла к себе в комнату.