«И все».
Поужинаем и в спальню.
Но, глядя на него, она видит бьющуюся в его руках Каролине.
– Почему я? – спрашивает она.
Ей так безумно хочется услышать ответ. Почему-то кажется, это поможет…
Он только качает головой.
Не ответит.
Ничего не выходит.
* * *
– Нет, пожалуйста! – Хенни рыдает. – Госпожа, пожалуйста, не бросайте меня. Я боюсь! Я хочу ехать с вами!
Оливия смотрит на нее, поджав губы.
Это не ее решение, и все же, это разумный ход.
Она сама переоделась и готова ехать. А Хенни рыдает, и все никак. Но время еще есть…
Очень хочется оглянуться на Сигваля, прося помощи. Вон он, рядом. Позвать. И пусть придет и объяснит, его Хенни послушает. Пусть хоть наорет на нее.
Но это будет неправильно. Она должна сама.
– Я боюсь, – плачет Хенни.
– Все будет хорошо. Мы снова встретимся у Синих холмов, и дальше поедем вместе. Кроме меня и тебя никто больше не может ехать на Снежинке, она не подпустит чужого. Так нужно, Хенни.
Сигваль сказал – есть вероятность, что на дороге их будут ждать, особенно в лесу за Райной удобно устраивать засады, и под предлогом мести за принцессу попытаются напасть. Нужно ехать либо с хорошей охраной, брать много людей, либо попытаться обмануть. По крайней мере, пока они на бейонской земле. На своей – открыто напасть не решатся.
Сегодня ночью видели всадников, пересекавших реку выше по течению. Два десятка, не меньше.
«Люди моего отца?» – спросила Оливия.
Сигваль засмеялся, покачал головой. «Нет, думаю, моего». Сказал – предлог удобный, есть на кого свалить, тем более, что мотивов у Хеймонда и так предостаточно. Но Хеймонд вряд ли решится сам, разве что Дрой подсуетился, хочет отбить свое назад, по договору Остайну отходят Керольские земли, часть Верхнего Уивика и Серебряные ручьи.
Поэтому из лагеря они едут вместе с фуражирами, переодевшись простыми солдатами, в обход. Через поля к западу, и лишь потом через Райну, другой дорогой. Если все пойдет как надо, они потеряют лишь один день. И даже Оливию для этого переодели в мужскую одежду, спрятали волосы под шапку. Сигваль настоял на кольчуге и легкой куртке сверху – прикрыть, эти парни в доспехах не ездят. И теперь, в толстом стеганном поддоспешнике, во всем этом, с кучей железа на плечах, Оливия едва могла повернуться, было невыносимо жарко и неудобно. Но безопасность прежде всего. Бесполезно спорить. Три дня до Синих холмов, потом можно снять.
А вот солдат и Хенни переоденут в королевскую одежду. Хенни поедет на Снежинке, как принцесса, эта лошадь слишком заметна. И еще почти тридцать человек охраны. Если они попадут в засаду, бейонскому королю потом можно предъявить претензии.
Хенни рыдает, и ее вполне можно понять.
* * *
К концу дня все тело ломит с непривычки.
Если бы не болтовня и не песни Юна – она бы сошла с ума.
Нет, сначала они едут вместе с Сигвалем, рядом. И Сигваль даже пытается завести какой-то разговор,