Большунов посмотрел на Ивана вопросительно.
– И?
– И экспертиза ничего не показывает, – ответил сам на свой вопрос инспектор, – если она не показывает у нас, почему она должна показать у них, – он указал взглядом на шофёров. – Ты все понял? А за то, что вызвал меня, молодец. Пивка попили.
А вскоре произошел случай, который поставил окончательную точку в желании Жигалова взять под контроль автомобильное движение по территории вверенного ему участка.
Была суббота. В опорный пункт милиции зашел коллега по соседнему участку Капацевич. Иван стоял, опершись руками на стол, на котором лежала карта, и делал какие-то пометки, красные и синие крестики. Что они обозначали, знал только он сам.
– Иван, ты прям как Кутузов перед сражением, только глаз один выбить надо, – захихикал Мишка, – а у меня день рождения, – и запросто поставил на Иванову карту бутылку водки и положил два огурца. Жигалов сначала возмутился, но, подумав, сказал:
– А, давай, суббота все ж таки!
И, закрыв дверь изнутри, достал из сейфа стаканы. Выпили. Посидели часа два, и Мишка пошел по своим делам, а Иван вспомнил, что давно собирался навестить свою двоюродную тетку, которая жила на окраине. Дорога шла вдоль высокого забора у элеватора, по другой стороне были кусты и заросли лопуха. Был жаркий день. Вдали послышался треск мотоцикла. «Может, кто знакомый, довезет», – подумал Иван и стал вглядываться в подъезжающего мотоциклиста. На стареньком ИЖ-49 восседал огромный детина в рабочем комбинезоне. «Да он же пьяный! – подумал Жигалов, – и явно за водкой из деревни приезжал».
– А ну, стой! Мотоциклист остановился.
– Ваши права и документы на мотоцикл? – начал строжиться Иван. – Употребляли спиртное?
– Да нет, не пил я, – детина выпрямился и оказался еще больше. – А документы забыл я дома.
– Да у вас и номер государственный отсутствует, почему? – И, подумав, добавил: Будем изымать у вас транспортное средство, мотоцикл, значит.
Детине эта идея, видимо, не понравилась. И дальше произошло то, что Жигалов не мог себе представить в самом страшном сне. Иван Егорович начал отстранять мотоциклиста от его боевого коня. Но детина как-то недобро посмотрел на Жигалова, огляделся по сторонам, вдруг повернулся и так врезал ему в ухо, что тот, крутнувшись волчком на одной ноге, улетел метров за пять в лопухи. Детина спокойно сел на своего ИЖа и укатил в неизвестном направлении.
Иван еще минут пятнадцать лежал в лопухах, в голове его колокола выводили мелодию песни «Вечерний звон». Потом пришлось до темноты сидеть в кустах. Куда и как идти? Весь в грязи, в репьях. Первая мысль была бежать в милицию, поднимать всех по тревоге, но что-то подсказывало ему, что этого делать не надо. Обязательно будут вопросы, зачем остановил, зачем пытался отнять мотоцикл, почему сам с запашком? В общем, дождавшись темноты, Иван пошел домой.
Неделю Жигалов мучился, не находил себе места: «Какой позор, это ж надо так, и пистолет как назло в дежурку сдал». Мотоциклист