Ему быстро связали руки. Не было никакой церемонии. Просто двое хобиларов потянули за веревку, вздернув лягающегося, задыхающегося юношу в воздух.
Сэр Гилберт отвернулся.
– Ведите лошадей!
Блэкстоун не мог отвести взгляда от распухающего лица. Вздувшийся язык Найтингейла побагровел до синевы, из глаз потекла кровь, ноги отчаянно лягались, хоть и не так сильно, как мгновения назад.
Когда кавалькада проехала мимо него через пару минут, первая ворона уже села.
Никаких молитв по усопшим не произносили, да они и не требовались. За ушедших могут помолиться армейские священники, для того их и держат. Профессиональные солдаты лишь сплюнут, проклиная дьявола, поклянутся отомстить врагу и вознесут собственные молитвы благодарности, что еще живы, – а после поделят добычу погибшего товарища между собой. Чтобы выследить селян, ушло все утро. Те бежали на фоне горизонта по гребню, соединяющему два угла леса, и их силуэты видны были на целые мили.
Всадники, пустившиеся в погоню, окружили их. Крестьянин, прихвативший лук и колчан Найтингейла, попытался выстрелить, но смог натянуть лук лишь до половины, и от полетевшей стрелы было нехитро увернуться. Крестьян охватили страх и паника. Они залепетали по-французски, залившись слезами. Сэр Гилберт и двое его латников, спешившись, извлекли мечи из ножен. Никто не проронил ни слова. Гнев и месть подняли их мечи, и Блэкстоун увидел, как рыцарь и его люди крошат тела французов своими боевыми мечами.
Остался один. Он в мольбе преклонил колени перед сэром Гилбертом. Блэкстоун увидел, как его командир указал герб на своей накидке, назвал крестьянину свое имя – и велел ему бежать. Поначалу тот замешкался, но стоило сэру Гилберту поднять меч, как он исполнил приказание.
Предостережение побежит, как пламя в амбаре.
Англичане идут, и кровопролитие возглавляет сэр Гилберт Киллбер.
4
Сэр Гилберт и его люди вернулись в авангард армии Эдуарда, неуклонно наступавшей по полуострову Котантен, оставляя за собой выжженную полосу шириной в семь миль. Блэкстоун смотрел, как лавина движется через холмы, будто прожорливая гусеница, поглощая все на своем пути.
Как только авангард встал лагерем на ночлег, сэр Гилберт доложился Готфриду д’Аркуру и сэру Реджинальду Кобэму. Старый рыцарь с коротко остриженными седыми волосами был солдатом, спавшим в доспехах и делившим лишения с простым людом. Когда грянет бой, Кобэм возглавит нападение, а маршал армии – драчливый Уильям де Богун, граф Нортгемптон – будет криками ободрять рыцаря, бившегося с ним бок о бок уже не один год. Как раз упоение схватки и поражения врага и двигало такими людьми, как они и сэр Гилберт Киллбер.
– Сопротивления не будет, – отрапортовал сэр Гилберт. – Мы не ждем ничего, кроме единичных атак вроде той засады.
– Мы уже покинули полуостров. Надо ударить на восток и атаковать Кан, – сказал сэр Реджинальд. – Сей град торчит, как чирей на заднице. Его нужно вскрыть.
Граф