– Никакие не выдумки! Маркус сотворил пшеничные поля из белых волос первой жены, деревья – из русых волос второй жены и огонь – из рыжих волос третьей. Без него у нас не было бы ни пшеницы, ни деревьев, ни огня!
– В Библии ничего такого нет.
– И что?
– Значит, этого не было. Сказки, в общем.
Я опешила. Еще никто не осмеливался так говорить. Если наши истории – неправда, выходит, Пророк ошибается. Эта мысль сродни кощунству. Господь воззвал к Пророку много лет назад, исцелил его от астигматизма и астмы, и ему больше не требовался ингалятор. Я сама, своими глазами видела, как он взял пожелтевшие от старости очки и стиснул в кулаке, ломая дужки. Пророк был олицетворением чуда.
– Ты… ты не понимаешь, что несешь, – пробормотала я. – Это твоя Библия – сказки.
– Нет! Там чистая правда, и если ты сомневаешься, значит, ты не христианка.
– А я и не христианка. Я кевинианка.
– Чего? – удивился парень.
– Так называется наша вера. По имени пророка Кевина.
– Вашего пророка зовут Кевин? Тогда это точно выдумки!
– Тебе откуда знать, а? Ты-то свои истории наверняка сам придумал!
– Нет. Мне рассказывал папа, а он никогда не врет!
Одна из кудряшек упала ему на лоб, и парень сердито ее откинул. Я поджала губы, еле сдерживая хриплый сумасшедший смешок. Я ведь осмелилась заговорить с чужаком. Более того, спорить с ним… Как непривычно. И удивительно!
– То есть ты даже не сам выбрал себе веру? – спросила я. – Просто согласился со всем, что рассказывает тебе папа?.. А у нас многие сами решили. И не верят слепо каждому слову родителей.
Говорить о том, что все мои убеждения так или иначе навязаны взрослыми, я, разумеется, не стала.
У парня вытянулось лицо.
– Я во всем должен слушаться папу, – тихо произнес он.
В глазах у него появилась такая тоска, что я невольно отступила на шаг. Не тоска даже, а глухая, застарелая боль. Я не могла знать, что в тот момент Джуду было не до меня – он вспомнил про дыру в черепе у матери и горькую вонь выстрела.
– Мне пора, – тихонько обронила я. – Меня будут ругать, если хватятся.
– Ладно, – сказал Джуд. – Может… может, еще увидимся?
Ухо обдало сквозняком – словно холодным дыханием Пророка.
Мне нельзя было разговаривать с людьми вроде Джуда. Он язычник, чужак, а значит, нечестивец и желает нам смерти.
И что хуже всего, он райманит. Пророк не раз предостерегал насчет людей, давно отринувших Бога и погрязших в пучине зла.
Вот только с этой минуты для меня все изменилось. Джуд вовсе не казался мне чудовищем.
Я разжала до боли сведенный кулак и махнула рукой.
– Да. Увидимся.
Глава 11
– Опять воспоминания замучили? – спрашивает Энджел.
Я поворачиваюсь к ней.
– Ты о чем?
– Тебе никто о них не говорил, да? Что будут воспоминания. Что будешь смотреть в потолок, увидишь какое-нибудь пятнышко и мыслями вернешься в родной дом. Услышишь звуки, почуешь запахи… И все