После этого минского выезда я вошел в число правых фанатов. Но осенью 1984 года, когда «Зенит» завоевывал золотые медали, я понял, что не хочу и не буду фанатом этой команды. К тому времени я окончательно созрел для того, чтобы стать армейцем.
Глава 2
Красно-синий партизан
Пробивая выезды за «Зенит», я быстро растерял восторженность неофита: братство фанатов в реальности оказалось не таким уж братским. Многое в фанатском движении мне не понравилось: пьянство, некоторые правые фанаты выглядели, просто как бомжи, оказалось, что доверять можно только тем, с кем ты сдружился, остальные могли легко подставить. Кроме того, «Зенит» шел к золотым медалям, и болеть за него стало модой, мейнстримом, а я всегда хотел быть не таким, как все.
Войдя в околофутбольное движение, я быстро просек, что в этом движении есть изгои – фанаты ЦСКА, а к самой армейской команде в болельщицкой среде отношение более чем просто отрицательное. «Конюшня»!
Сэм, знакомя меня с основами фанатизма, прочитал мне стишки, сочиненные, видимо, большим интеллектуалом и мастером изящной словесности. Но они, стишки эти, – иллюстрация тогдашнего отношения к ЦСКА со стороны фанатов других команд:
На развилке трех дорог
Стоит терем-теремок,
А на тереме доска:
То конюшня – ЦСКА.
Другое творение еще более высокохудожественное:
Что на поле за тоска?
То конюшня – ЦСКА.
Чтоб таких козлов найти,
Надо землю обойти.
Я всю землю обошел
И в конюшне их нашел.
Замечу, что придумали эти стихи фанаты «Спартака». Нынешние красно-белые «гладиаторы» по части креатива превзошли родоначальников своего движа. На армейско-спартаковском дерби с их трибун только и слышишь:
ЦСКА – команда гондонов,
Больше вам не стать чемпионом!
Отсосете хуй вы у мяса
Красно-синие пидорасы.
Гондоны, пидорасы – вот как надо позорить принципиального соперника! А то терем-теремок, конюшня…
ЦСКА не любили за то, что этот клуб получает молодых талантливых игроков, призывая их как бы в армию, и якобы губит их футбольные таланты. Хоккейный ЦСКА не любили за то, что он обирал все остальные хоккейные клубы: как только в любой провинциальной команде начинал хорошо себя показывать какой-нибудь игрок, он сразу оказывался в ЦСКА.
Но эти расклады меня не волновали. Мне хотелось злить окружающих, противопоставлять себя их представлениям о добре и зле, поддерживать то, что остальные