Имеющая право молчать. Эль Стравински

Он призирал всех и каждого. «Отпрыски Оров – не ровня чистокровным людям». С этим укоренившимся убеждением приходилось как-то мириться и сосуществовать, особенно учитывая то, что находились мы на исконных землях детей демиургов. Это безусловно накладывало отпечаток некоего подобия терпимости, сглаживания острых углов, но классовое неравенство никто не отменял. Для меня этот вопрос был жизненно важен с самого детства и смиряться со существующим положением дел я не собирался, что и демонстрировал всем своим видом. По сути, люди ничем не отличались от Ор, по крайней мере физически. И не умей они считывать ауры, никто бы даже понятия не имел – течет ли в тебе кровь древнего народа или ты чистокровный человек.

      Вот так всего лишь золотистое аурическое свечение делало тебя изгоем и лишало практически всех прав.

      Сверять месячные отчеты по поставкам было неимоверно скучным, но важным занятием. Столбики цифр уже через пол часа сливались в одну сплошную линию и гипнотически вводили меня в сонное состояние. Пытаясь взбодриться, я пару раз подпрыгнул на месте, глубоко вдохнул и опять вперился взглядом в бумаги. Что-то было не так. Сумма контейнеров сходилась, а вот конечный вес – нет. Еще раз все перепроверив и внимательно пересчитав, я решил отнести бумаги Лини. Возможно, она что-то не так внесла в сводную таблицу?

      В отделе канцеляристов творился настоящий хаос. Еще не успев открыть дверь, я услышал громыхающие крики отца. Значит кто-то меня опередил и сразу же с замеченной ошибкой пошел к надзирателю, а не к канцеляристам.

      – Бездари, идиоты! Зачем я вообще связался з такими неучами? Надумали дурить Триумвират?! – от мощности звука даже стены подрагивали и становились еще белее. Я все не решался открыть злополучную дверь.

      – Ты, мерзкое, орское отродье! – послышалось совсем близко возле двери, из которой в то же мгновенье, одним резким движением, вылетела испуганная Лини. Сила удара была настолько сильной, что ее хрупкое тело буквально впечатало в стену напротив. От неожиданности ворох бумаг, в который я вцепился мертвой хваткой, подлетел к потолку и закрыл на мгновение от меня искаженное неприкрытой злобой лицо отца. Он застыл в дверном проеме и буквально сверлил оторопевшую Лини злобным взглядом.

      – Собирай свои вещи немедленно, – отец цедил сквозь стиснутые зубы каждое слово, – И выметайся от сюда.

      Последние слова он уже говорил шепотом и прикрыв глаза. Зная отца, это ничего доброго точно не предвещало. Пороховая бочка готова была взорваться в любую минуту и тогда… даже было страшно представить, что тогда могло произойти.

      Ужас на лице Лини сменился полным непонимание. Кажется, она вообще не верила, что все это происходит с ней.

      – Надзиратель Свортон, – я не выдержал и решил вмешаться, – На складе все с весом апейрона в порядке, это была лишь механическая ошибка. Зачем выгонять ни в чем неповинную девушку?

      Слова в горле застряли