Имани очнулась от острой боли, раздирающей все тело изнутри. Слабая попытка сопротивления возымела обратный эффект. Гарван еще сильнее навалился на хрупкое тело, буквально вбивая Имани в песок. Охота окончена, зверек загнан в угол, но вошедший во вкус охотник хочет еще больше трофеев, и чем кровавей, тем лучше. Все кончилось быстро. Но для Имани эти пару минут показались вечностью, вечностью в преисподней.
Паладин поправил расшитые серебром лацканы черной униформы, наслаждаясь багровыми красками предрассветного неба. Рванул напоследок несколько камешков с расшитого самоцветами и теперь разорванного в клочья лифа платья Имани, дёргано запихивая их в карман.
– Хоть какая-то из тебя польза, – бросил, уходя Гарван свернувшейся калачиком среди разорванной одежды Имани. Ее обнаженное тело подрагивало от пережитого ужаса, окровавленные костяшки пальцев ворошили песок под пальцами и в памяти каждую секунду уходящей ночи. Ей было не страшно и даже не больно. Страх растворился в беспомощных криках и разбитых надеждах. Осталась только чистая злоба, острое желание мести и единственная картина перед глазами – последний вздох угасающей жизни палладина, который она заберет себе. Он должен принадлежать только ей. Окровавленные уголки губ приподнялись в иступленной улыбке. Ее жизнь ничего не стоила для Триумвирата, но теряя свою она заберет и жизнь Гарвана тоже. Теперь терять ей было нечего. А самые страшные люди, это те, у которых ничего не осталось.
Не в моих правилах подслушивать чужие разговоры. Но за последнее время это стало почти традицией и мне такая закономерность совершенно не нравилась.
Закончив рабочую смену, я неспешно направлялась к выходу, мне не терпелось увидеть мастера Брага и наконец-то прояснить причины появления странного ночного гостя. В коридорах, как всегда, царил полумрак, экономия даже на магспиралях наводила тоску и на мысль о не радужном состоянии дел шахты. Свернув за угол, я увидела тонкую полоску света, исходившую из приоткрытой двери кабинета надзирателя. Оттуда, также, доносились звуки громкой перепалки. Двое мужчин, судя по голосу сам дум Свортон и еще некто, бурно обсуждали поимку какого-то преступника.
– Вы же ознакомились с письмом, Свортон, доказательства на лицо. Так зачем артачиться? – в голосе незнакомца слышалось раздражение.
– Но прошло столько времени, – надзиратель перешел на полушепот, – Вы уверены, что это именно он?
Надо побыстрее отсюда уходить. А то только проблем с надзирателем не хватало на мою голову. Я тихонечко отошла в тень противоположной стены и старалась особо не шуметь, привлекать к себе внимание – последнее, что сейчас мне было нужно.
– Это прямое распоряжение дея! Вы хотите его ослушаться? – в голосе незнакомца слышались угрожающие нотки.
– А в прочим,