Сидни в свой черед улыбнулся и промолвил:
– Не досадуйте, милорд, ваш облик и манера держаться, свойственные человеку более зрелому, вполне извиняют вашу ошибку.
– Ладно, пустое, – ответил его светлость. – Я взял на себя роль патрона и не намерен от нее отказываться, будь вы хоть на пятьдесят лет меня старше. Теперь скажите, хотели бы вы стать членом палаты общин в парламенте нашей великой империи?
– Вы шутите, милорд?
– Ничуть.
– Тогда признаюсь, что желал бы этого всем сердцем.
– И вы сочли бы удачными события, приведшие вас на этот высокий пост?
– В высшей степени удачными.
– Тогда знайте, мистер Сидни, что дело, которым я был занят последние две недели, заключалось в следующем: отобрать место у негодного депутата и организовать ваши выборы. А понимаете ли вы, что потребуется от вас взамен?
– Полагаю, что да.
– И что же?
– Стойко и неколебимо противостоять гнусному смутьяну Александру Шельме.
– В самую точку! У меня остался один вопрос: знакомы ли вы с хитросплетениями политической интриги, раздирающей эту несчастную страну?
– Да, знаком, и очень хорошо. Я внимательнейшим образом изучил их перед отъездом из Англии.
– Мой дорогой друг, вы – тот, кого я искал, что делает честь моей проницательности. Однако сменим тему. Вы благополучно получили свой саквояж?
– Да, милорд, и был премного удивлен. Вместе с прочими обстоятельствами это чуть не заставило меня вообразить себя в заколдованном замке.
– Да уж, смею вообразить, что бесшумные появления Кунштюка вкупе с его неприглядной внешностью порядком вас напугали.
– Сознаюсь, что он и впрямь меня изумил. Так как же вашей светлости удалось раздобыть мой саквояж?
– Очень просто. Я отправился в порт и полюбопытствовал, какой корабль последним прибыл из Англии. Поднявшись на борт указанного корабля, я спросил шкипера, не у него ли багаж юного англичанина. Он вручил мне ваш саквояж, и я, рассудив, что вам неудобно будет обходиться без своих вещей, немедленно отправил их сюда. Итак, – продолжал маркиз, вставая, – не желаете ли вы прогуляться по городу? Я буду вашим чичероне и вашим телохранителем до тех пор, пока вы не изжили в себе нелепое донкихотство, которое толкает вас защищать малолетних оборванцев и ссориться с французскими кабатчиками.
Сидни, чья обида совершенно прошла, охотно согласился. Его благородный друг, показав ему самые выдающиеся здания Витрополя, направил стопы к отелю Храбруна. Здесь он снял юному сенатору прекрасные апартаменты и, убедившись, что у того есть все необходимое, простился с ним до следующего дня.
4
Когда маркиз ушел, Сидни задумался о своем внезапном возвышении. Покидая Англию, он едва смел мечтать, что фортуна дозволит ему приблизиться к таким почестям после многих лет неустанного труда, а она подарила ему это все без каких-либо с его стороны усилий. Несомненно, думал он, некая сверхъестественная сила печется обо мне и направляет события к моему благу. Я не простого рода – так подсказывает