– Кстати, что в книге писать про ребенка и писать ли вообще? – уточнила я у продюсера.
– Наташа, я подумаю и скажу тебе. Может, правда, стоит эту тему вообще опустить. Или сказать, что это очень личное, а книга посвящена тусовкам, нарядам, бриллиантам и мужикам и ребенок туда никак не влезает. Читать-то будут из-за другого. Из-за советов Аглаи по стратегическому размещению бриллиантов на полуголом теле.
– Но ведь у биологической матери ребенка мог проснуться материнский инстинкт, – заметил следователь. – Поэтому я попрошу вас дать ее координаты.
– Вы считаете, что она ночью могла прийти убивать Аглаю?! – Такого удивления на лице Петра Аркадьевича я не видела никогда в жизни.
– Мы всех должны проверить.
– Никаких баб здесь не бывало не только по ночам, но и днем, – подала голос Нина Степановна. – Исключения – я, Наташа и Нюра, домработница. К Аглае даже подруги не приходили из-за их отсутствия. На массаж, маникюр, в парикмахерскую Аглая куда-то ездила. Сюда мастерицы не являлись никогда. Собаку тоже куда-то возила на окраску. С мамочками во дворе не общалась. Да и тут по большей части не мамочки, а няни. Никита еще очень маленький для того, чтобы приглашать его друзей. И вчера здесь только мужики были, как и всегда.
Петр Аркадьевич тем не менее достал из кармана трубку, запустил какой-то номер, когда на другом конце ответили, спросил:
– Анечка, ты сейчас где? Из университета возвращаешься? И как погодка в Лондоне? Уже неделю каждый день дождь, ни одного солнечного лучика? Да я просто так позвонил, узнать, как ты.
Петр Аркадьевич отключил связь и посмотрел на следователя.
– Хорошо, я вам продиктую ее координаты, но, как вы слышали, она просто физически не могла тут побывать. Только очень прошу: ее парень не должен ничего узнать. Не портите ей жизнь.
– Ладно, координаты вашей Ани я возьму как-нибудь в другой раз, если потребуется, – смилостивился следователь. Да и он, конечно, понимал, что дело сделано совсем не Аней, которая сейчас учится в Лондоне.
Глава 4
Внезапно в коридоре послышался шум, потом вроде бы знакомый хриплый голос громогласно и очень витиевато выругался, заговорили чуть ли не все сотрудники органов одновременно, хриплоголосая личность опять выругалась, потом заорала. Следователь и Николай бросились в коридор. Петр Аркадьевич несколько раз моргнул, потом вручил недовольного Никиту Нине Степановне и тоже побежал в коридор. Джулия у меня на руках опять задрожала, но молча.
– Это Юркин голос, – спокойно сообщила мне Нина Степановна.
– Какого Юрки? – не поняла я.
– Твердохлебова. Он к Аглае часто приходил и денег на выпивку или на опохмелку просил.
– Ему что, денег на выпивку не хватало?! С его-то количеством концертов? Да он