«Каждый воспринимает Индию по-своему, в зависимости от того, насколько чисто его сердце», – не помню уже, кто так сказал.
Я хожу, смотрю, чувствую, впускаю эту страну в свое сердце со всей ее роскошью и гноящимися ранами. А внутри меня спокойное осознание: да, это так, не плохо и не хорошо, а просто здесь все вот так. Мне уже много раз говорили сами индусы, что я похожа на индианку: браслеты на руках и ногах, закрытая национальная одежда, платок, убранные волосы, точка на лбу, мехенди (рисунки на теле, нарисованные хной), несколько слов на хинди… Но главное – это ощущение внутри: впускать в себя без осуждения, без оценки, просто быть пустой внутри и позволять месту наполнять себя, менять себя. Как в любви. У меня есть свой стержень, свой вектор, поэтому я здесь – он меня ведет в нужном направлении. И сейчас я в твоих руках, может, даже еще не зная зачем, что это нам обоим даст. Так наполняй меня своими мыслями, своими целями, своими чувствами. Что будет нужно – останется во мне, интегрируется. Что не мое – протечет насквозь и не более. Было и ушло…
По утрам мы ходим в храмы. Это, с одной стороны, хорошее, духовное начало дня. Куклы божеств, выставленных там, не пробирают меня до глубины души, но приятно молиться и ощущать так ярко присутствие Бога, приятно опускаться на колени и твердить мантры – я знаю несколько, хотя не уверена, их ли надо произносить. Но это неважно, Бог понимает любые языки, принимает любые формы. Я молюсь своими словами в Казанском соборе в Петербурге, в соборе святого Вита в Праге, в Сурья тэмпле в Джайпуре, где угодно.
Утренний поход в храм имеет еще одно преимущество: весь день ходишь с бинди, красной или оранжевой (в зависимости от божества, в честь которого возведен храм) точкой на лбу, что немного возвращает торговцев, таксистов, прохожих к реальности. К нашей реальности, в которой Индия – скорее духовный центр, чем беспорядочный грязный базар, где все пытаются друг друга нагреть. Брамины, которых мы пока встречали, относились к нам благожелательно, объясняли, где какие божества, ставили бинди, давали воды и прасад, освященную еду. Если честно, пока я не готова ни пить эту воду, ни есть прасад, поэтому воду я просто в ладошке прижимаю к сердцу, еду оставляю у статуи какого-нибудь божества или отдаю кому-нибудь на улице. Не знаю, можно ли так делать, но таксист сегодня вроде был рад…
Индия учит следить за собой и соединять противоположности в себе. Смело чесать по базару, уверенно делая знак рукой машинам, моторикшам, повозкам, игнорируя все «сорри, мэм!», «хэллоу!», «намастэ!». По-нашему – проявляя невежливость. По индийским меркам, видимо, нормально не отвечать, когда не хочешь. Очень экстравертная страна, непросто дать понять, где твое личное пространство, твои границы. А зазеваешься – мгновенно что-нибудь предлагают, куда-нибудь затягивают, просто пытаются подойти поближе, потрогать, поговорить. Я уже не помню, со сколькими десятками людей за это