Лахджа обернулась и посмотрела на ту, что назвала себя ее матерью. Какая огромная. Но не слишком заботливая, кажется. Так и не заговорила с Лахджой повторно.
Ладно, она сама справится. Вокруг и без шуков кипела жизнь, сновали бесчисленные демоны. Душебои кормили Мазекресс свежей добычей… Лахджа невольно повела носом, так сладко это пахло. Повсюду стояли чрепокожие, храпоиды и развраги – они охраняли свою королеву. Рабочие демоны чистили ее саму и территорию вокруг.
При взгляде на большинство демонов в голове всплывало название их вида. Вон те синекожие труженики – храки. Орущие уроды с содранной кожей – Жертвенные. Парящие в небе огромные глаза – злобоглазы. А та ключевая участница собачьей свадьбы – самоталер.
Но один из видов остался нераспознанным. Они единственные не занимались ничем полезным – просто потерянно расхаживали вокруг. Иногда вдруг набрасывались на других демонов, пожирали мелких существ, начинали драться или спариваться.
И они, кажется, похожи на саму Лахджу. Тоже крылатые и хвостатые, с кошачьими когтями. Кожа только разных цветов – серебристая, золотистая, бронзовая, медная, серо-стальная, черненое железо…
– Еще один фархеррим, – донеслось до нее недовольное бормотание. – Хватит уже этих тупорылых тварей.
Шуки. Несколько крошечных демонов сидели на пригорочке и таращились на нее, на Лахджу. Они говорили очень тихо, но ее слух очень обострился.
– Я слышу вас, ублюдки, – повернулась к ним Лахджа. – Кто это тут тупорылая тварь?
Шуки в страхе запищали и разбежались по щелям. Лахджа не стала их ловить. Ее больше заботил поиск воды – попить и умыться.
Но что ж, теперь она хотя бы знает название своего вида. Фархеррим. На паргоронском это означает… хм… что-то вроде «гонец», кажется.
Раньше она о таких демонах не слышала.
– Я тоже о таких не слышал, – сказал Бельзедор. – А мне казалось, что я знаю всех демонов Паргорона.
– Мазекресс сделала их всего пару сотен, – ответил Янгфанхофен. – Она пыталась создать новый вид высших демонов.
– И как, получилось?
– Время покажет, – уклончиво сказал Янгфанхофен. – Они пока что слишком молоды, и большую часть Мазекресс держит при себе.
Чистую воду Лахджа нашла минут через десять. Небольшая запруда на ручье и совсем маленький водопад. Пришлось немного углубиться в джунгли, чтобы до него добраться.
Джунгли ее больше не пугали. На секунду она почувствовала прежний человеческий страх перед живущими здесь тварями, но тот сразу прошел. И то сказать – зверодемоны теперь сами ее избегали.
Пока она мылась, память продолжала подбрасывать какие-то осколочки прежней жизни. Всплывали отдельные эпизоды, имена, события. Лахджа вдруг вспомнила, что в детстве у нее был красный велосипед.
Воспоминания