Будь на месте ротного командира Яцевича произведённый в офицеры выпускник семинарии или недоучившийся студент, обычно проводящий свой ежедневный досуг в культурном пьянстве и карточной игре, которая хоть и запрещена в армии с XVII века, но по-прежнему являлась неотъемлемой частью офицерского быта, военная карьера ротного писаря вполне бы могла благополучно состояться. Как водится, слабый начальник переложил бы всю канцелярскую работу на грамотного и опытного солдата, хоть и разгильдяя… но судьба и здесь повернулась к нему, как говорится, тыльной частью… Педантичный умница Яцевич буквально изводил подчинённого своими придирками, постоянно заставлял переделывать бумаги: перманентно нетрезвый писарь, естественно, не всегда мог грамотно, несмотря на всю приобретённую сноровку, составлять и переписывать служебные документы, за что регулярно наказывался карцером. На суде Шабурин так и заявлял: «По здравому рассудку я решил, потому что они делов не знают, а требуют. Мне и обидно показалось».
Формально командир роты действительно отступает от требований ст. 4 «Положения об охранении воинской дисциплины и взысканиях дисциплинарных» в том, что воинский начальник должен «избегать всякой неуместной строгости, неоправдываемой требованиями службы, развивать и поддерживать в каждом офицере и солдате, призванном к защите Престола и Отечества от врагов внешних и внутренних». (Положение об охранении воинской дисциплины и взысканиях дисциплинарных. СПб., 1864).
Впрочем, о том, кто и как должен был определять пределы такой «неуместной строгости» в Положении ничего не говорилось…
При этом сослуживцы Болеслава Викторовича признавали, что он был безупречен в своём повседневном поведении, никогда не повышал голос на подчинённых, не рукоприкладствовал, был подчёркнуто вежлив… за что и был ненавидим нижними чинами, которые, «мучаясь целыми днями на учении, стрельбе и проч.», видели относительно вольную жизнь своих товарищей в соседних ротах, а потому регулярно просили командира полка об их переводе в другое подразделение.
В популярной среди офицерского состава книге с интригующим названием «Забава и дело в казарме», автором которой был штабс-капитан Лоссовский, специально отмечалось: «Жизнь в армии, её быт, условия, интересы, потребности, всестороннее развитие распадаются на две категории: формальную и общечеловеческую. В солдате два существа – казенное и своё собственное… Работать над развитием первого и быть крайне чутким ко второму существу – обязанность каждого военного, на которого подчинённый смотрит как на начальника и человека» (Лоссовский. Забава и дело в казарме // Быт русской армии XVIII – начала XX века. М., 1999).
Капитан Яцевич, к сожалению для себя, в качестве единственного способа общения с подчинёнными выбрал их ежедневную казарменную муштру. В очередной раз ротный писарь,