– А можно как-то, – тут Ашур замялся, – повлиять на судьбу одной из них?
– Принцу кто-то знаком? Когда же Вы успели? – визирь на мгновение улыбнулся, но тут же лицо его стало совершенно серьёзным. – Если это станет известно эмиру, то вашу пассию ждёт верная смерть.
– Нет, нет! – Ашур замахал рукой. – Это я так, просто любопытно. Любопытно просто.
Обменявшись ещё несколькими незначительными фразами, визирь ретировался.
«Да, безумие и мудрость простодушны. Только безумие речистей. Окончательно стать мудрым – это замолчать и не искать больше смысла в словах, – так мудрёно думал визирь, перебирая свои чётки и медленно прогуливаясь по дорожке дворцового сада. – Но до такой мудрости я могу и не дожить. Сейчас мне пригодятся только фокусы и головоломки, немного притворства и игра ума. Возможно, это путь, если не к вечному, то, хотя бы, обозримому во времени спасению моей бренной жизни». Дефилирующие совсем рядом павлины с атласно-синими головками и грудками, волочившие по траве изумрудные хвосты, будто поддакивали его мыслям своими резкими негармоничными голосами.
«Простодушие»…, да, это, пожалуй, самое точное, что можно сказать о том, как нечаянно Ашур выдал тревогу своего сердца. Хотя сам себе он казался весьма умным и деятельным – ведь он желал найти средство, как помочь Гюзель. Эти мысли привели его ночью опять на городскую площадь. Ашур не искал чего-то определенного, скорее знак, который укажет ему нужное направление.
В ту ночь на площади не было многолюдно. Это была обычная ночь, обычного не базарного дня. Во внутреннем дворе караван-сарая, где совсем недавно останавливались отец и мать Ашура, горели несколько костров, у которых сидели купцы и пилигримы, путешествующие с караваном верблюдов по известным только им путям, ведь в пустыне нет явных видимых дорог. Ашур поздоровался и попросил разрешения присесть у одного из костров. (Не надо говорить, что одет он был в одежду простого крестьянина, и ничего не выдавало в нем принца Эристана.) Караван верблюдов и сопровождавшие его купцы и богомольцы, видимо, совсем недавно расположились у костров. Животным в загонах еще только приносили сухую грубую траву и вливали солоноватую воду в закопанные в желтую землю глиняные поилки. Лица у путешественников были усталые, но они предложили гостю место у костра и подали пиалу с верблюжьим молоком. Ашур погрузил свои уста в чашу, а глазами внимательно рассматривал всех сидящих у костра. «Кому доверить свою тайну, и даже не совсем свою?..»
Ближе всего к нему сидел моложавый купец по имени Мирза. Он дружелюбно смотрел на Ашура, а потому, как к нему несколько раз обращались погонщики верблюдов, можно было предположить, что, видимо, он и есть караван-вожатый. Помедлив немного и собравшись с мыслями, именно к Мирзе и обратился Ашур.
– Ас-Саид аль-муХтарам (достопочтенный господин), могу ли я Вас спросить, куда направляется