Отъ Міра Сего. Саша Андер

из-за ее изменчивости как по составу, то есть по содержимому, так и по соответственно вкусу, который не в меньшей мере важен в таких делах, настойку из подгрудной фляжки, ставшей аналогом с кочующим телом, в которое вливается то же самое, и лишь изредка она остается в покое в отношении своего положения, например, на рабочем столе, и в отношении процесса регуляции вводимого и выводимого из нее, с чем можно ей позавидовать, а пока она вновь у персоны А., которая притаилась средь фигурно-остриженных деревьев и кустарников, и заснеженных беседках, скрывающие А. от недавно прибывших рабочих, которые начали свое дело еще раньше, чем белокурый А. проник с дозволения охранника в парк, расчищающих тропинки, но без того, чтобы их работа сказывалась на узор, но только на прямые дорожки, без какой-либо инициации или витиеватости на снегу, расфасовывающие мусор и листву с ветками по мешкам, и почти, как ему кажется, бессмысленно;

      почему они не посмотрят туда и туда-то, почему бы им не пройтись, а не замирать на месте, хоть и в плавном передвижении, по ходу выполняемой работы, по этой, если только вообразить, сохраняющей стиль, строгую распланировку, цветастость и золотистость, воодушевляющей резиденции Петра, как это по-экскурсионному, от западной аллеи к восточной, от Колонистского парка с Ольгиным и Царицыным павильонами, рядом прудами которых беспечно переваливают своими лапками тысячи уток, через западную часть Нижнего парка к парку «Александрия», от гавани к Верхнему саду, а еще быть может иначе, скажем, от Эдема до Парнаса, но ни в коем случае не Голгофы, собирающей кровавые цветы, а если и останавливаясь, то только в цветниках, ветвящимся краснотами кустарников, и засматриваясь на нагие бедра статуй? Хорошо, если бы нам это говорило в меньшей степень о преемственности стиля архитектурно-паркового ансамбля и отчасти поэтому о Своей Внутренней Петербургской Галерее Европы, если не Своей Европы через все эти петровские подглядывания в Голландиях, Франциях, и прочие скупки и закладки «великолепий» для родного своего Монплезира, для своей отдушины в сторону моря с различными удобства-ми и развлечениями, сколько о самом величии, праздности, покое и искусстве разбивать парки, выстраивать ансамбли, высаживать растения, ваять и устанавливать скульптуры, запускать фонтаны со сложным проектом водообеспечения, коего разнообразные двигатели и средства, способствующие движению воды есть мускулы и сухожилия, а полость мозга, или область события, по некоторому утверждению ученых, схожа с орошающим устройством, узнавать тайники кустов и подножий деревьев, спускающих свои нижние ветви настолько, что вовсе прикрывают наготу стебля и любовников, шепчущихся о любви… и удивляться этому. Ведь как близость к роскоши утоляет.

      – Другъ мой, здравъствуй! О непъриятеле на морѣ еше не слышно, а сие намъ, не подивите, слава Богу, здесь докучаетъ, iбо предъ очми непърестанно, везь день i ночь; аднакожъ