– Видишь ли, Мозг, у нашего клуба уже есть божество, и зовут его Великий Кунаклястер. Как только ты научишься мыться и перестанешь вонять, мы посвятим тебя в его мистерии. Как достойного члена. Но о каком достоинстве можно говорить, пока ты так воняешь?
Мозг выкрикивал математические формулы и тайные мантры индусов. Но, как мне показалось, всё это ему нравилось, ведь он оказался в центре внимания.
Значит, мы его оголили и подвели к ручью. А там, надо сказать, водилась всякая бяка. И пахло оттуда похуже, чем от Мозга. Хотя, конечно, всё это было розыгрышем. Ведь Мозг не просто вонючка, а к тому же ещё и тюфяк. Стоит нам затеять игру, он злится, орёт и визжит.
И вообще он атеист.
На самом деле ни во что не верует.
За это ему так часто и достаётся.
Поэтому вся эта тема Сатаны и церкви, плюс речи недельной давности, были ничем иным, как ловушкой для Мозга. Чья цель – вразумление безбожника.
Как ещё мы могли поступить?
5. Псалмы
Одним из самых странных увлечений моих малолетних соседей были песнопения.
Они показали мне как это делается, и я посвятил много времени этому занятию вместе с ними, не подозревая об оккультной подоплёке подобных практик. Меня никто не предупредил.
По крайней мере, сразу.
Таким образом, пока другие дети на близлежащих землях сражались в бейсбол, футбол и прочие пошлые и глупые игры, мы старательно, порознь или хором, голосили:
Канталевер канталевер
Кунаклястер кунаклястер
Кантабринген кантабринген
Гумилятор гумилятор
Вест виргиния вест Виргиния
Канцелятор канцелятор
Гемаглобин гемаглобин
Тойфелькиндер тойфелькиндер
Киндерттостер киндертостер
А самым важным волшебным словом было:
Кельвинатор, Кельвинатор, Кельвинатор
Эдди утверждал, что важнее него только сам Кунаклястер. И не только для кричалок, а при любой опасности – произнеси и оно поможет. Так же, как:
Сатанама сатанама сатанама
Сатанама сатанама сатанама
Звучало смешно и казалось безобидно. Я повторял их постоянно, не понимая ни немецкий, ни санскрит. Я вообще не знал, на каком языке я пою.
Я пытался разучить с ними песнопение, подхваченное мною в Гетто:
Ашкенази ашкенази
Ашкенази ашкенази.
Но им не понравилось, потому что слова звучали чересчур по-еврейски, а это никуда не годилось, так сказали мне они.
Так и пролетело лето сорок пятого за распеванием псалмов хором и в одиночку. Быть одному нехорошо, даже опасно. В основном из-за педофилов. Но пока мы поём, сказал нам Эдди, педофилы нас не тронут.
Они и не трогали.
Важно, чтобы другие повторяли волшебные