Знаете, ребята, многие события моей жизни вносили в нее хаос и неразбериху. И за тридцать восемь лет хаоса я поняла, что, если признать и принять его, именно этот хаос приведет меня к успеху. Да, я повидала немало бардака. Вот почему в прошлом году решила не отказываться от перелетов, когда страх перед самолетами начал вызывать у меня форменные панические атаки. Рассудила я так: если продержусь достаточно долго, то в конце концов меня ожидает нечто потрясающее[2].
Прямо сейчас, правда, создается впечатление, что наш самолет не что иное как теннисный мячик. Я оглядываюсь в попытках установить визуальный контакт по типу «Давайте возьмемся за руки и помолимся перед лицом смерти» с любым пассажиром в салоне, кроме Майкла. Но кажется, будто и ему, и всем остальным попросту наплевать, что вскоре их жизнь оборвется, а наши лица будут мелькать на CNN где-то с час, пока не случится что-нибудь более шокирующее. Никто не отвечает на мой полный безнадежного отчаяния взгляд и не пытается подбодрить.
Почему никто больше не паникует? – думаю я снова. Ладно, я одна теряю самообладание. Будь по-твоему.
Наверное, воздушные полеты действительно помогают взглянуть на свою жизнь в перспективе. Ничто так не способствует расстановке жизненных приоритетов, как близкая смерть или подаваемые на борту равиоли. И поэтому мне хочется поделиться с вами историей своих побед, уроков и поистине прекрасных событий, а также потерь, боли и откровенно мерзких неприятностей, имевших место на пути к тому, где я сейчас. Хочу, чтобы моя история послужила для вас тем прочным фундаментом, на котором вы сможете выстроить долгую, успешную, потрясающую карьеру.
Я узнала, что люди, добившиеся наибольшего успеха, готовы признать, что им довелось хлебнуть в жизни немало трудностей. Я даже рискну утверждать, что это отличительная особенность, объединяющая тех, кому я хотела бы подражать в бизнесе. Свою магистерскую степень они получили в университете ударов судьбы. Обучение через утраты, обиды и по-настоящему ужасные трагедии помогло им начать мыслить в новом направлении. Осмелюсь сказать, это заставило их ценить бешеную деятельность. Мы не должны это прятать. Если они пробуждают в нас желание стремиться к лучшему и показывать лучшие результаты, почему мы не носим свои трагедии и даже неудачи как почетный знак? Почему мы боимся показать окружающим бреши в нашей броне? Они есть у всех.
Мне нравится наблюдать за людьми. Всегда нравилось, но теперь я делаю это по иной причине. Раньше я наблюдала за другими преимущественно для того, чтобы сравнить себя с ними. Могу ли я делать то же самое, что она, но еще лучше? Есть у нее что-то, чего нет у меня? Почему он лучше, чем я? Никогда, конечно, не жила согласно чужим идеалам, хотя, поверьте, пыталась. Но чем более зрелой[3] я становилась, тем больше начинала воспринимать все это