Далее он совершил нечто еще более странное – слез с лошади, велел свите позаботиться о ней, запретил рассказывать кому бы то ни было о его приказе до того, как отряд достигнет столицы и затем направился к роще, неподалеку от которой остановились всадники. Сопровождающие принялись обсуждать приказ между собой: какую тайну хотел скрыть король и почему он сказал, что будет в Кайеле раньше? Что с ними сделают во дворце, если правитель острова пропадет или будет убит где-нибудь по дороге? Вскоре они решили, что стоит еще раз попытаться убедить Энкледа позволить им сопровождать своего монарха, какое бы дело он не затеял. Однако, обыскав рощу, они никого не нашли. Несомненно, во всем этом была задействована какая-то магия. Кто-то предложил вернуться в Асфелосту и просить тамошних чародеев найти Энкледа, но эту идею отвергли, ибо никому не хотелось нарушением прямого приказа навлекать на себя королевский гнев. И вот, всадники снова заняли свои места в седлах лошадей и направились на запад, к горам Бекьерн, обогнув которые, они, спустя полторы недели, смогут достичь столицы.
Спустя несколько минут после того, как в роще к востоку от Асфелосты бесследно сгинул король, Элгар Атфитрит вдруг вышел из своей комнаты. Он выслушал Гатона, передавшего сообщения, оставленные другими Магистрами, и велел отправить им ответы. Также он приказал доставить приглашения всем кардиналам Полумесяца, в данный момент находящимся в замке: в середине дня должен состояться большой совет, на котором они обсудят приказ короля. Перед тем, как отправиться выполнять приказ, Гатон спросил:
– Простите, мой господин, а Катаус был не с вами? Все утро не могу его найти…
– Катауса мы здесь больше не увидим, – равнодушно ответил Элгар. – Он давно просил меня разрешить ему уйти, и я наконец пошел ему навстречу. Забудь о нем. Более он не один из нас.
Глава третья
Холодное голубое небо высоко и недостижимо, как Эмпирей и троны богов. Внизу – зной, духота, пыль на дорогах. В жаркий летний день по одной из них налегке, без оружия и без вещей, шли двое: высокий голубоглазый мужчина в потрепанной темной одежде, и с ним девушка – хрупкая, светловолосая, одетая в длинное белое платье. На ногах у девушки – сандалии, ремешки которых сеткой обвивают ноги почти до колен; подол платья оторван, ткань местами испачкана, на локте ссадина, слева и справа на щеках около губ следы от черники, которую они ели сегодня утром. Девушка смотрит вокруг с интересом и выглядит радостной и довольной: еще бы, ведь она – богиня, которая почти двадцать тысяч лет провела взаперти, видя смутные сны, но не имея возможности ни двигаться, ни действовать. Ее спутник смотрит хмуро: он всего лишь бессмертный, и был рожден тридцать шесть лет тому назад самой обычной смертной женщиной. В нем слишком много от человека, и постоянные бестолковые задержки на пути ему не нравятся. А останавливаются они часто: