– Радуйтесь, что я не решаю вашу судьбу, – процедила сборщица и поправила порванную в нескольких местах ткань. – Иначе половину сразу отправила бы в храм на низшую ступень. Но у вас еще есть шанс одуматься. За второе такое выступление прикажу наказать плетьми. Сами понимаете, любой дефект лишает шанса стать наложницей. И если вы по дурости своей полагаете, будто это постыдно, заверяю, храм в сто раз хуже. Или надеетесь обольстить молоденьких служителей? Напрасно! К жрецу вам тоже не пробиться, девушки крепко держатся за место. А если вдруг он из интереса или со скуки прижмет вас пару раз, так и не вспомнит через пять минут.
Высказавшись, женщина уселась на складной стул и велела расстелить простыню на галерее. Вскоре появился врач. Старичок даже не взглянул на нас, что-то бормоча себе под нос, быстро поднялся по ступеням.
– Ну, теперь по одной наверх, – скомандовала сборщица.
Спасибо, хоть осмотр непубличный, но раздвигать ноги перед мужчиной… Хотя все равно придется, Джанет, привыкай.
Девушки не спешили выполнять указания, пришлось сборщице вмешаться. Первыми она направила наверх бунтовщиц. Их цепи громко грохотали при каждом движении, каждая ступенька давалась с трудом. Осмотр длился от силы пару минут, но возвращались девушки пунцовыми от стыда и категорически отказывались рассказывать, что с ними делали.
Я очутилась примерно в середине списка. Когда палец сборщицы ткнул в грудь, вздрогнула и с надеждой огляделась: вдруг ошиблась? Но никто не спешил вставать, наоборот, все сочувственно уставились на меня. Прежде я взлетела бы на галерею за считанные мгновения, а теперь волочила ноги. Впереди ждали стыд и позор. Меня превратили в вещь. И почему? Только потому, что императору понадобился новый клочок земли, а продавшаяся завоевателям женщина в алом указала на меня. Есть ли у нее дети? Глупый вопрос, Джанет. Такие детей не рожают и замуж не выходят.
Храмом давно не пользовались, и он пришел в запустение. Из него вытащили мебель, даже сняли хоругви. Такое не происходит просто так, что-то случилось. Даже если бы построили новый храм, в старом бы остались служительницы. Божий дом не бывает пуст. Да и город явно не из богатых, откуда взяться деньгам на новый храм? Пусть из фургона толком ничего не разглядишь, я не заметила дворцов, брусчатка тоже только на главной площади. Выходит, храм осквернили. Уж не фрегийцы ли? Воображение мгновенно нарисовало страшную картину: с треском ломаются двери, внутрь врываются обезумевшие чужаки, ловят тщетно надеющихся на поддержку небес служительниц. Место для единения с богом превращается в оргию. Ведь не просто так нас, приговоренных удовлетворять чувственные прихоти фрегийцев, держали здесь. Может, сборщица надеялась, что мы надышимся