Сам государь разил направо и налево своих непокорных поданных. Краем глаза он видел, что его неизменно прикрывают с боков. Впрочем, Лян Се, которая по идее должна была бы и вовсе не отдаляться от него, слишком увлеклась. Она, не проронив ни одного звука, кружилась в толпе атакующих, бешено орудовала двумя мечами, из-под которых вылетали снопы кровавых брызг. Женщина словно бы и забыла о своих обязанностях телохранителя. Возможно, нужно будет сделать ей выговор за это.
Однако, когда в какой-то момент на небольшую группу, окружавшую Луна, натиск особенно усилился, Лян Се оказалась тут как тут. Когда-то давно император был на охоте в горах, и его слуги затравили снежного барса. Он уложил, наверное, с десяток человек, пробовавших сунуться к нему с копьями и рогатинами. Зверь не обращал никакого внимания на полученные раны, его светлая шкура стала алой и грязной от крови. Барс крутился, как юла, его лапы с острыми когтями неизменно настигали свою цель. Его удалось завалить лишь выпустив по нему кучу стрел и окончательно испортив ценный мех. Труп хищника пришлось просто бросить, напрасно погубив его жизнь и жизни нескольких человек. Та охота так поразила Луна, что он запретил устраивать облавы на этих благородных животных. И вот сейчас тот барс словно восстал из небытия в образе Лян Се. Увидев, что её господину угрожает опасность, она разметала врагов вокруг себя, кинулась к нему и завертелась, разя направо и налево.
Натиск мятежников ослаб. Они отступили вниз по склону. Этим не преминули воспользоваться лучники, которые тотчас вернулись на свои позиции и принялись обстреливать неприятеля. Гвардейцы смогли отдышаться и опустили оружие, готовые, впрочем, в любой момент вновь отразить атаку. Начался предварительный подсчёт потерь.
Лун присел на небольшой валун, торчавший из земли, и обвёл глазами поле боя. Битва продолжалась по всем направлениям, однако было видно, что враг выдыхается. На обоих холмах мятежники отступили, предпринимая лишь довольно слабые попытки вновь подняться по их склонам и захватить позиции. В центре сражение на первый взгляд не стихало, однако и там напор явно ослаб. По всей протяженности восточной оконечности луга высились завалы из человеческих тел. Кое-где на них были воздвигнуты знамёна с чёрными полотнищами, отчего выглядели эти груды особенно зловеще.
К императору приблизилась Лян Се. Она покачивалась от усталости, но её нервное возбуждение ещё не спало, и глаза её ещё горели жестокостью битвы.
– Что это ты такое вытворяешь? – спросил её Лун. Он хотел первоначально отчитать женщину за её безумства, однако вопрос прозвучал скорее по-отечески озабоченно.
Она посмотрела на государя так, словно не услышала его слов или не поняла их. Только мгновение спустя Лян Се встряхнула головой, поморгала часто и выдавила из себя охрипшим голосом:
– Виновата, ваше величество.
Её новые доспехи, ещё пару часов назад блестящие и красивые, были грязны от крови, земли и пота. Хотя так сейчас