Альфа. Тёмные тайны генералиссимуса Сталина. Максим Бельский

друг друга и постоянно соперничали. Это было излюбленной тактикой Сталина. Цель её была проста: постоянная конкуренция не позволяла созреть никакому заговору. Соперничающие министерства и ведомства постоянно занимались слежкой и интригами друг против друга, а Сталин возвышался над всеми, словно строгий, но справедливый воспитатель в детском саду разнимая разбаловавшихся ребятишек. Но ещё более важным он полагал репрессии и время от времени санкционировал ликвидацию тех, кто показался ему опасным.

      Самым главным «ленинградцем» был А. Жданов, тот самый, который во время блокады не вылезал из бункера, и даже честно поведал об этом Сталину – простите, не могу найти в себе душевных сил вылезти наружу, там падают бомбы и я страшно трушу. Сталину, который сам никогда не появлялся на фронте, вероятно подобное поведение было близко, поэтому он никак не наказал Жданова за трусость. Так и продолжал Жданов сидеть в бункере, словно барсук, в осаждённом городе с умирающими от голода жителями, до самого конца блокады. Бабушка писателя Игоря Григорьевича Атаманенко Евдокия Мироновна Атаманенко, была врачем-кардиологом и в 1941 году входила во врачебную свиту Андрея Жданова. На страницах своей книги он поделился воспоминаниями бабушки:

      «В то время как простые ленинградцы получали по 128 граммов хлеба в день, Жданов и его сотоварищи в блокаду ни в чем себе не отказывали. Особенно хорошо это знали врачи, которым подчас приходилось спасать высшую партийную элиту от последствий неумеренных обжорств и возлияний. Она рассказывала, что у него на столе всегда были в изобилии деликатесы и разносолы. Бабушка сама видела, как во время блокады в Смольный привозили и свежие овощи, и живых барашков, и живую птицу».

      Впрочем, думаю, что на самом деле Жданов не предавался чревоугодию, поскольку уже тогда был болен сахарным диабетом, с таким диагнозом невозможно предаваться обжорству. А вот его приближённые, вне всякого сомнения, устраивали «пиры во время чумы».