В СССР официальная пропаганда и СМИ говорили о мире, но при этом на протяжении всей советской истории страна лихорадочно готовилась к войне, надрывая экономику в гонке вооружений, готовясь захватить весь мир, с восторгом воспринимая любого бандита, который захватывал власть путём переворота и объявлял себя революционером, поскольку это и был столь воспетый «ленинский путь». Вот лишь один пример лицемерия, возведённого в ранг государственной политики. Газета «Правда» опубликовала официальное сообщение о том, что 26 ноября 1939 года на участке советско-финской границы вблизи деревни Майнила группа советских военнослужащих была обстреляна артиллерией с финской территории, было убито трое рядовых и один младший командир. На этом основании СССР начал военное вторжение в Финляндию. Нельзя не признать, конечно, что в этом случае Сталин просто скопировал действия своего германского коллеги, который напал на Польшу после реализации операции «Консервы» (нем. Aktion Konserve) – инсценировки нападения Польши на немецкую радиостанцию в городе Глайвиц. Конституция в СССР на бумаге была самой прогрессивной в мире, а на деле граждане страны были лишены даже самых элементарных прав и их планомерно гноили в ГУЛАГе и физически уничтожали миллионами, крестьяне же и вовсе были лишены паспортов и прикреплены к колхозам и совхозам, обречены на голод и тяжкий низкооплачиваемый труд. Царскую Россию справедливо называли тюрьмой народов, но в советской империи преступления великодержавного шовинизма превзошли всё вообразимое, репрессиям подвергались не только отдельные люди, но и целые народы. Президент США Рональд Рейган назвал СССР империей зла. Но надо признать, что это была уже издыхающая империя, а во времена Сталина она находилась в зените славы, в самом расцвете сил и представляла из себя самую мощную в мировой истории империю зла, невиданную тиранию.
Так вот, если говорить про подписанные в Ялте (а затем и в Потсдаме) международные обязательства, то Сталин их не только не соблюдал, но более того, никогда и не собирался соблюдать. Для него это было не более, чем составной частью дипломатической игры. А к союзникам по антигитлеровской коалиции он всегда относился,