Везде: на улицах, на дамбе, на берегах реки, где шли, бежали, лежали, плавали тысячи праздно-свободных людей, – в упоительно-ласковых лучах долгого северного солнца бурлила жизнь.
Студенты из самых разных отрядов рассматривали друг друга, с нескрываемым любопытством читая названия отрядов и вузов на куртках и эмблемах, удивляясь не только географии, но и уже заметной могучести многих как юных, так и уже входящих в зрелый возраст мужчин.
Представительницы же прекрасной половины сиреноподобно улавливали, заманивали в свои магические сети глаза и сердца первых, словно парки плетя неразрывную цепь поколений, соединяя звено за звеном любопытство, силу и страсть в животворные капканы любви.
Местные молоденькие русские и якутские девушки жаркими глазами и улыбками пожирали гордых своим положением и вниманием бойцов.
Опытные же женщины фуриями притягивали готовых к любовным утехам не менее опытных или изнывающих зовом плоти, желанием трепетной близости студентов.
И уж кому, кому, а эмгэушникам везло в женском внимании особенно. Понимая это, бойцы ССО МГУ им. Ломоносова играли на фирменных регалиях, выставляли красовавшиеся на рукавах эмблемы, чтобы как можно быстрей и с полным успехом воспользоваться плодами рекламы и, несмотря на запреты и запугивания блюстителей нравственности командиров, комиссаров, штабистов, исчезать вечерами из отрядов.
– Грачик, взгляни, твоя лебёдушка плывёт, – заговорщицки обратился к Володе Грайчихину Виталий, засверкавшими голубыми глазами и бровями порхая вперёд, показывая кивком головы направление.
– Виталя, ну какой я тебе «Грачик»? – наиграно кривя губы, незлобиво отворковал Грайчихин.
– А кто же ты? Гусь лапчатый что ли?
– А ещё товарищ, – укоризненно оттолкнул Виталия Владимир.
– Ах ты, свинья! – продолжая игру, бросился на Грайчихина Виталий. – Недаром говорят: гусь свинье не товарищ!
– Тогда я того… – просиял Владимир, взмахивая руками, словно изображая гуся и довольно смеясь, что сейчас срежет друга своим беспощадным ответом, запрыгал, загоготал.
– Га-га-га! Спасибо за компанию. С твоего позволения я полетел, – Грайчихин, лёгким стелящимся шагом опытного, почувствовавшего добычу хищника, унёсся навстречу полногрудой и пышноволосой женщине, широкой, радостной улыбкой сиявшей своему новому герою.
– Эллочка…, – подмигнул Виталий Олегу, с нескрываемым интересом следившему за сценой встречи Грайчихина с очередной подружкой. – Не боись. Найдём и тебе.
– Хочешь и из меня гуся сделать? – наигрывая смущение, улыбался Олег.
– Не петухами ж нам быть, не в гастроном же ходить французских голых баб смотреть, – процедил сквозь зубы Виталий, отечески похлопав Олега по плечу. Батурин же в этот момент увидел чуть ли не Венеру, выходящую из красочных волн празднующих горожан. Небыкновенно