– Голова кружится, – отодвинулась девушка. – Здесь очень жарко!
Она сняла кофточку, оставшись в светлой блузке.
– Тебе хорошо? – тихо спросил Саша.
– Очень! – тихо ответила Анюта.
Они танцевали и целовались, целовались и танцевали, пока девушка, случайно взглянув на часы, не воскликнула:
– Сашка! Уже половина пятого! Пора спать.
Выпустив Анюту из объятий, Саша сразу объявил о том, что, видимо, решил заранее:
– Ты будешь спать здесь, в моей комнате, а я – в гостиной.
– Как же ты там устроишься? И где?
– Сдвину стулья, приставлю кресло и укроюсь пледом.
– Нет, так не пойдёт, я не согласна! Ворвалась в чужой дом, заняла чужую комнату да ещё заставляю хозяина спать на стульях в гостиной?! Ни за что! Ляжешь здесь на кровати, а я на софе. Найдётся чем укрыться?
– Ты девушка, моя гостья, я не могу позволить тебе спать на софе. Давай так: ты спишь на моей кровати, а я на софе. Договорились?
– Ладно уж, договорились! – засмеялась Аннушка. – Я сейчас пойду в ванную, а ты пока всё постели.
– Обожди, – Саша достал из шкафа полотенце и длинную байковую рубаху. – Вот, возьми, чтобы было во что переодеться.
Аннушка выскользнула за дверь и через десять минут вернулась в Сашиной рубашке, надетой на голое тело.
– Не смотри на меня, – она смущённо потянула вниз подол рубахи, стараясь прикрыть свои точёные ножки.
– Ладно, ладно, не смотрю. Выключай свет.
Долго ворочались в темноте, укладываясь. В комнату проникал свет уличного фонаря, создающий таинственный полумрак.
– Не спишь?
– Нет.
– Давай я тебе кое-что расскажу, – приподнялся на локте Саша.
– Рассказывай.
Саша начал какую-то интересную историю, потом спросил:
– Можно я сяду рядом?
– Можно.
Неслышной тенью юноша скользнул к кровати и уселся на краешек. Они уже играли с огнём, прекрасно понимая, чем это может закончиться, но не сопротивлялись. Игра постепенно захватывала, увлекала, она была древнее, естественнее и сильнее запретов, придуманных людьми.
Саша положил руку на плечо девушки, прикрытое одеялом, и продолжил рассказ тихим голосом, переходящим на шёпот. В комнате было прохладно, и в одних трусах сидеть оказалось зябко, поэтому юноша невольно поёжился, передёрнув плечами.
– Замёрз?
– Немного.
Аннушка откинула одеяло:
– Ныряй сюда.
Саша лёг, повернувшись к Анюте. Теперь их лица были рядом, а общее одеяло соединяло тела, создавая единое пространство, предназначенное только для двоих.
Юноша придвинулся к девушке и коснулся губами её губ. Этот поцелуй разительно отличался от тех, которыми они горячили друг друга в танце. Он был страстный и недвусмысленный. Сашина рука скользнула под рубашку и коснулась гладкой девичьей кожи. Аннушка слегка изогнулась и прижалась к нему грудью и бёдрами.