Тёплое весеннее солнышко отражалось в лоснящейся ухоженной шерсти. Михаил легко и привычно, по-казацки не касаясь стремени, вскочил в седло, тронул Буцефала шагом. Конюх отодвинул жердину ворот.
Слегка наподдав пятками, всадник пустил коня рысью. Вскоре Михаил мчался галопом по широкому лугу на вороном жеребце, а девушки, затаив дыхание, смотрели на слившихся в едином ритме коня и человека.
– Здорово! – восхищённо произнесла Даша, с любовью глядя на Михаила.
– Хочешь прокатиться?
– Нет, что ты! Нам и одного наездника достаточно, – весело рассмеявшись, ответила девушка.
Когда Михаил явился в полк, до закрытия летних лагерей в Красном Селе оставалось всего несколько дней. Предстояло принять присягу и участвовать в параде, которым традиционно заканчивали пребывание на выезде все гвардейские полки.
Офицеры, единодушно принявшие на собрании нового корнета в полк, встретили Михаила приветливо и дружелюбно. Ему вручили для прочтения двухтомную историю полка – роскошно изданную книгу с прекрасными иллюстрациями и планами сражений, в которых участвовали кавалергарды. Знакомясь с двухсотлетней полковой историей, Михаил проникался гордостью, ведь ему было доверено служить в подразделении с такими славными многовековыми традициями. Уходили одни люди, на их место заступали другие, но всегда оставались старожилы, которые помнили прежних сослуживцев, начальников, былые порядки. Они передавали новому поколению истории, песни, поговорки, традиции, и благодаря этому дух полка оставался неизменным на протяжении двухсот лет. Теперь его предстояло воспринять двадцатилетнему Комнину.
Наступил волнующий день принятия присяги.
Посредине плаца поставили в ряд несколько столиков, накрытых белыми скатертями, у каждого из которых расположились священнослужители различных вероисповеданий и конфессий. Больше всего принимающих присягу выстроилось к первому столу, где стоял полковой священник с крестом и Евангелием. Рядом – католический ксёндз, лютеранский пастор, магометанский мулла и еврейский раввин. К каждому из них подошли по нескольку человек, и только к раввину всего один – здоровенный парень, на голову выше всех присутствующих, со светлой густой шевелюрой и могучими плечами. Винтовка в его огромных руках казалась тоненькой тростинкой.
Михаил с любопытством разглядывал новобранца-гиганта, совсем не похожего на еврея. Он никогда не слышал, чтобы в Кавалергардском полку служили люди этого вероисповедования. Видимо, парень попал сюда за свой рост и недюжинную силу.
Когда подошла очередь, Михаил произнёс волнующие слова присяги:
– Я, князь Михаил Комнин, обещаю и клянусь Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому, и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и