Машины подъехали к глухим железным воротам, которые заблаговременно начали открываться, и, миновав прилегающую второстепенную улицу, оказались на Варшавском шоссе. Город вокруг полетел все быстрее. Попутные автомобили предусмотрительно уступали дорогу. Самый вид этой колонны – тяжеловесного лимузина и в особенности машин-близнецов, объемных, человек на десять, за черными, в тон корпусу, стеклами – отбивал желание оказаться рядом.
Так, никем не задержанный, кортеж добрался до развязки и свернул на МКАД. И уже здесь показал, на что на самом деле способны его колеса. Шум встречного потока понесся со свистом мимо. Но его почти не было слышно в салоне лимузина, где стояла напряженная тишина. Вот уже десять минут с начала поездки Альнов мучительно пытался придумать тему для разговора, но ничего не приходило в голову. Он то и дело украдкой бросал осторожные взгляды на Элвиса, сидящего на диване напротив на расстоянии вытянутой руки, и с трудом переводил дыхание от волнения. Теперь, когда Элвис оказался так близко, Дмитрий был поражен не только самим его присутствием. Альнов поймал себя на мысли, что никогда еще не видел человека более привлекательного.
Стройное и подтянутое тело, удобно расслабленное в свободной позе, и словно точеное, волевое и спокойное лицо тридцатилетнего не вязались с реальным возрастом Пресли. Как-то странно было видеть вместо привычно окрашенных в черный цвет волос природный, светло-каштановый. Не было и знакомого по буклетным снимкам теплого южного загара. Его сменила аристократическая бледность. И тем не менее это был тот самый Элвис.
Дмитрий решительно не знал, как себя вести.
К счастью, его спутник все это время смотрел в окно. За разделительное ограждение и мелькающие, с отраженным солнцем, крыши автомобилей на пяти полосах внутреннего кольца МКАД.
Там, позади движущегося потока, разворачивалась бескрайняя панорама города. Бесконечная – в ширь и глубину, до самого горизонта, потерянного за ломаными линиями плоских крыш столичных высоток. Внешняя оболочка Москвы, а скорее, ее изнанка, прошитая кольцевой автодорогой, была иной и непохожей в каждом новом километре и вместе с тем до безликости однообразной в нагромождении типовых многоквартирных блоков. Давящих своей бетонной массой вблизи и как спичечные коробки в отдалении. Отрезы незастроенной