Конечно, мне сразу понравился Владимир, то красноречие и желание действовать не могло не привлечь меня в нем. Но он был с Надеждой Крупской. То есть не свободен. Мне бы и хотелось проводить наедине с ним больше времени, но это поначалу было невозможно. При нем неотлучно находилась жена, рано состарившаяся, неухоженная и вдобавок бесплодная из-за базедовой болезни. Я уже тогда знала, что она не будет моей главной соперницей. Ей станет другая женщина – политика. Владимир Ильич грезил лишь о революции, и сутками напролет составлял разные манифесты и воззвания.
Но я все равно сдружилась с ними обоими и с самим Ленином и с Крупской. С этого момента началось наше тесное сотрудничество. Вскоре даже марксисты заметили, что мы трое уже перешли на «ты», а это, как оказалось, было большой редкостью для Владимира Ильича, который всем и всегда говорил «вы».
Я, действительно, стала много времени проводить в семье Ленина. Он предложил мне стать его референткой и я, конечно, не отказалась. Также я никогда не чуралась помогать Крупской и Владимиру по дому, для меня было огромной честью подать чашку кофе Владимиру. Я стала для них обоих верной соратницей и доброй подругой. Мы все очень сблизились. А я как будто проснулась от зимней спячки и снова после трагических событий ощутила вкус к жизни. Во мне было столько какой-то жизнерадостности и горячности, что я рада была делиться ею со всеми подряд и главное – быть рядом с Владимиром. Вся наша жизнь была заполнена партийными заботами и делами, и главное – я чувствовала, что я нужна Надежде Константиновне и Владимиру, и чувствовала, что они рады моему присутствию. Я много рассказывала Крупской о своих детях, показывала их письма. Мы много гуляли. Я была обучена музыке с детства и считала себя достаточно хорошей музыкантшей, я сагитировала всех ходить на концерты классической музыки, и сама играла им многие вещи Бетховена. И что более всего приятно – Владимир постоянно просил меня играть. И я была самой счастливой, исполняя для него сонаты.
Владимир как-то сказал мне:
– Ты в свои 35 – просто очаровательна! Я не мог не заметить, что в тебе – неисчерпаемый источник жизни! И эти красные перья на шляпке – словно языки пламени в горящем костре революции. А еще я не мог не заметить: зеленые лучистые глаза, внимательно-печальный взгляд, и блестящую пышную копну твоих изумительных волос. Помню, как я смутилась тогда. Мне было приятно и неловко, я почему-то всегда как будто глупела в присутствии Владимира.
В то время я боялась его пуще огня. Мне всегда хотелось увидеть его, но лучше, кажется, умереть бы на месте, чем войти к нему в комнату, а когда я видела, как он почему-либо подходил к Надежде Константиновне, если была рядом с нею, я сразу как-то терялась,