с сыном и участвовали в ней от безвестного иностранца до Комиссара. Он предчувствовал раскрутку событий в самое ближайшее время. Поэтому подчеркнул в донесении нужные места и приказал помощнику немедленно выяснить, кто владелец «Нивы» в Люберцах, а также проверить распределительный телефонный ящик и кабель у ювелирного магазина: штука была известная – подключай свой телефон с помощью «крокодильчиков» и жди звонка…

      Потом рассмотрел фотографии наблюдателя, приложенные к донесению Нигрея. Мужчина лет тридцати пяти, открытое лицо, большие глаза, прямой нос – глазу зацепиться не за что. Но и это не снизило его душевного подъема и азарта. Он велел секретарю доложить немедленно, если объявится Нигрей, и вызвал Воробьева.

      – Сегодня у меня был парапсихолог, – признался он. – Предсказал бурю. Ты готов, если заштормит?

      – Как пионер! – засмеялся Воробьев, радуясь хорошему настроению шефа. – Я провел тут литерные мероприятия, обставил как следует все предполагаемые дырки. Правда, от машинистки пока слышен один треск, а видны ручки и… ножки. А в лаборатории сильно гудит холодильник. Они его пивом перегрузили, баночным по шестьсот рублей…

      – Мне нужны такие же мероприятия у Зямщица, – сказал Арчеладзе. – «Мидаки» нашими службами изучены достаточно, поищи материалы и сегодня же насади «клопов» в пиджаки, галстуки – куда влезут. Но смотри, он в нашем ведомстве тертый, поэтому «клопы» должны быть импортные.

      – Мало импортных-то, – пожаловался Воробьев. – Не поставляют…

      – Всади украинских, прибалтийских. Только не наших.

      – Да понял, – вздохнул тот. – А кому выпарывать потом?

      – Кто садит, тот и выводит! – улыбнулся Арчеладзе и включил селектор. – В Химки звонил?

      – Звонил, – откликнулся секретарь. – Стула пока нет!

      – Пусть дадут слабительное!

      – Говорят, дали. Все равно нет. Клиент в панике.

      – Ничего, скорее пронесет, – пробубнил Арчеладзе, выключая селектор. – На чем я остановился?

      – «Клопов» потом мне выводить…

      – Это не все, – продолжил полковник. – Срочно гони своих подручных на улицу Рокотова. И чтобы хоть один был со знанием английского! Все писать у вас опять пленки не хватит… Пусть послушают стеклышки. За ними там две пташки сидят со вчерашнего вечера.

      – Понял, Никанорыч. Что, клюнуло?

      – Тьфу-тьфу-тьфу! Поплавок повело.

      – Когда Птицелова нашли, тоже повело, – отчего-то затосковал Воробьев. – Но тут сердечко прихватило…

      – Вперед на мины! – приказал Арчеладзе. – Воспоминаниями поделишься, когда по грибы пойдем. Да! Снабди электроникой Нигрея, когда появится. Дай, чего ни попросит. А то он вчера хорошего леща упустил.

      После ухода Воробьева Арчеладзе взял второй экземпляр донесений и стал перечитывать. Получалось, что наблюдатель из «Москвича» знал, что «мидак» окажется во дворе на улице Восьмого марта. Именно