– Д-да… – мои манипуляции с ножом не ускользнули от его внимания.
– Сейчас я отсюда уйду. Ты выйдешь через полчаса и пойдешь прямиком к Большому. Расскажешь ему все, что видел и слышал. Если он захочет торговаться, то пусть присылает кого-нибудь поумнее. Или, по крайней мере, не таких придурков. Передай ему, что я очень расстроен, потому что не люблю грубого отношения к себе, любимому. А теперь отойди в уголок к своему приятелю и постой там тихонечко.
Гвоздь сглотнул комок в горле и послушно направился в угол, не отрывая взгляда от ножа. Честно говоря, я надеялся, что, выйдя отсюда, он двинется не к Большому, а как можно дальше от Фаро. Однако твердо рассчитывать на это не приходилось. Я оглядел комнату. Никаких вещей здесь не было – запасной ключ хранился у Янко, и мне не хотелось знать, что он роется в моем барахле, пока я разливаю пиво у Юла. Потом оценил размеры ущерба, нанесенного ноге. На правом бедре зияли три довольно глубокие, но, к счастью, неопасные раны. Ими можно будет заняться потом. Я оторвал кусок грязной простыни и затянул ногу потуже, чтобы кровь не вытекала так быстро.
– Эй, Гвоздь, вас было трое или внизу меня поджидает еще кто-то?
– Трое. Только трое. Я, Крест и Щелкунчик. Больше никого.
Хоть парень и был напуган сверх всякой меры, но я ему не особо поверил. Если бы не нога, я предпочел бы уйти через крышу, но в данной ситуации лучше было воспользоваться обычным путем. Так что я засунул нож в рукав и поковылял к лестнице. По пути взглянул на лежащего в коридоре Креста. На носках его сапог красовались железные набойки с длинными шипами.
– Ну что, козел, изменил свое мнение об армейских? – спросил я.
Крест не ответил. Он был мертв.
Янко растерялся, увидев меня. Ясное дело – он уже и освободившуюся комнату небось сдал, а тут такое…
– Приберись там, – я неопределенно махнул головой куда-то назад, – и дверь новую поставь к моему возвращению.
Тру бегом бросился наверх. Конечно, никакую дверь он ставить не будет. По его разумению, я уже покойник. Семья не прощает убийства своих людей. Тем более таких выдающихся подонков, как Крест. Но и я возвращаться сюда не собирался. В этом городе мне больше некуда возвращаться. Из этой мысли абсолютно логично вытекал вопрос – куда идти? Единственное доступное мне место – «Овца и мельница». Юл с радостью пустит меня переночевать, но я опасался, что из-за этого у него будут неприятности с Большим. В приличную гостиницу меня с моей ногой не пустят. Да и мест там наверняка нет. Остаются неприличные гостиницы и Нижний город. Там можно переночевать прямо на улице. Вас не заберет патруль, но очень высока вероятность того, что проснуться вы уже не сможете. К тому же Нижний – епархия Большого. Там все так или иначе работают на него. Размышляя так, я остановился перед двухэтажной гостиницей, на вывеске которой были весьма искусно изображены три бабочки и пчела. Здесь должны были сдавать почасовые номера. Я сунул руку в карман