– Цела я, цела, ни синяка, ни царапины, честное пионерское, можно с лупой не осматривать, ваш с Кейром телохранительский долг не нарушен.
– Я рад. Ты отпустишь Киза? – Равнодушие (опять это извечное равнодушие, за которым мужчина привык прятать эмоции, как лицо за забралом) сковало голос, а взгляд не выражал ничего, глаза стали походить на пустые стекляшки. Должно быть, он смотрел так и на очередную жертву, когда отстранялся перед ударом: ничего личного, только заказ.
– Нет, только сделаю вид, чтобы успокоить твою совесть и братские чувства, а ночью наложу на всех вас сонные чары, отправлюсь в погоню за оскорбителем, порву на клочки и испепелю, – сварливо отозвалась я и показала Гизу язык.
– Так порву или испепелю? – заинтересовался мой киллер. Равнодушие в голосе сменилось хорошо знакомой мрачноватой иронией.
– Сначала одно, потом другое. Если сначала пепелить, то потом порвать не получится, – поделилась я страшным секретом. – Пепел на клочки почему-то не рвется, я, когда маленькая была, пробовала.
– С врагами? – «ужаснулся» Гиз.
– Не-а, с газетной бумагой! – ностальгически вздохнула я и похвасталась: – Знаешь, какие костры мы с ребятами во дворе зажигали! Дворник потом за нами с метлой бегал и к родителям жаловаться ходил! А врагам я честно выдирала волосы и раздавала синяки!
Киллер тихо рассмеялся и еще тише сказал:
– Спасибо.
– Было бы за что… – пожала я плечами. – Надеюсь, у твоего брата хватит желания на то, чтобы отыскать колодец и попить водички. Если он такой же упрямый, как ты, должно хватить. Ну а если нет… я буду пробовать действовать рунами, только сразу предупреждаю, с магией превращений у меня туго. Нет, идейки кое-какие вертятся в голове, но чтобы на живом пробовать… нет, я бы не рискнула. Птичку жалко!
– Какую пти… – начал было спрашивать Гиз, не знакомый с творчеством Гайдая, но тут земля содрогнулась.
Нет, кажется, содрогнулся весь мир, и не просто содрогнулся – подумаешь, землетрясение, где не бывает! Он (мир) куда-то дернулся, выгнулся и… Не знаю, как вернее описать… Впечатление было такое, что ты вишневая косточка, которую после обгрызания мякоти выплюнули изо рта. Словом, меня выплюнуло на хилую серовато-зеленую траву лужайки. Рядом приземлились Гиз и Кейр со шкварчащей сковородкой в руке. Бешено работая крыльями, затрепыхался в воздухе Фаль, изо всех сил стараясь не вмазаться в куст. Сзади что-то забарабанило. Бац, бух, бамц, трямц, бабах! Словно приземлилось несколько относительно легких и один тяжелый объект. Потом раздался краткий непечатный комментарий по поводу происходящего, исполненный голосом нашего нового знакомца – Киза.
Поднимаясь для начала на колени, а потом на ноги, я первым делом поглядела по сторонам и присвистнула: а домика-то