– Конечно.
– А остальные? – спросил он, не поворачивая голову, но повысив голос.
– Да, – ответил Женя за всех.
– Я же говорил… – Паша, издав сильный вздох, двинулся вниз по гребню, поднимая маленькие пыльные облака.
Я сделал то же. Долина была совсем близко, и это придало сил. Я чуть ли не бежал, позабыв обо всём. Внезапно сзади послышался истошный вопль, который сразу же оборвался. Мы обернулись и увидели, как в песке скрываются руки.
– Какого… – Паша бросился стремглав назад. Не хватало Жени. Никита и Катрин беспомощно озирались по сторонам, всё ещё не понимая, что произошло. Я сам не понял, но с каждой секундой всё больше частей складывались в целостную мозаику: мы здесь не одни. Нужно было бежать.
– Нет… нет, нет… Нет! – кричал Паша, беспомощно пытаясь раскопать песок, который сразу же стекался обратно со всех сторон.
Я подбежал и попытался помочь. Руки сразу же обожгло, ещё больше оплавляя кожу.
– Что случилось? Где Женя?! – через несколько секунд уже не мог продолжать, потому что от боли не чувствовал руки. Паша всё продолжал.
– Оно… оно забрало её! – он всё грёб и грёб. Видел, как на его руках кожа просто слазит, оставляя опалённое мясо. – Костя, помоги…
По его лицу градом текли слёзы, которые, падая на горячее мясо его рук и песок вокруг, тут же превращались в маленькую паровую тучку, которая мигом растворялась в воздухе.
– Помоги! – взмолился он, повернувшись ко мне.
Посмотрел на него, не в силах что-либо сделать.
– Прости…
Подбежали остальные.
– Что произошло? – спросил Никита.
– Её больше нет, – тяжело сказал Паша. В его глазах стояли слёзы, а взгляд был пустой, безжизненный. – Нет…
– Мне очень жаль, – тихо сказал я.
Паша резко достал пистолет и приставил к своей голове.
– Я больше так не могу… – тяжело проговорил он.
– Нет, – бросился к брату, но тут всё оборвалось…
Резко сел в кровати, будто освободившись из петли. Было тяжело дышать, сердце бешено стучало, но постепенно всё успокоилось.
«Это всего лишь сон…»
В мутное окно, сквозь грязные пыльные занавески, пробивался утренний свет, на улице пели птицы. Поднял с пола часы – «9:31» – и упал обратно на кровать, укрывшись с головой.
Но когда ты просыпаешься – обратно дороги уже нет. Остаётся только встать и принять новый день во всеоружии. С коридора доносился возмущённый голос Катрин:
– Куда мы поедем?! Паша, да почему ты не успокоишься?
– Ох, боже милосердный!.. Да мне надоело тебе повторять. Как ты не поймёшь? Нам нужно туда доехать! Нужно! – он тоже не отставал в тональности и говорил громко. Чуть ли не кричал.
– Почему? Почему ты не успокоишься? – взвыла девушка. – Нам не надо туда ехать! Давай останемся здесь! Там ничего нет! А здесь – есть! Мы здесь есть, понимаешь?! А там – уже может и не быть!
– Да не можем мы здесь остаться! Нам надо ехать: только так мы и можем выжить! Там ещё могут быть люди,