только не любив – можно отпустить,
только видя смерть – научиться жить.
День 445-447
― Эй… ты как? – вошёл робко мальчик, лет одиннадцати. Он тихонько прикрыл за собой дверь и, пройдя мимо зеркала на шкафу, сел рядом с другим мальчиком, помладше, который лежал лицом к стене. – Кость…
Старший мальчик тронул младшего за плечо, но тот никак не отреагировал.
– Мама волнуется… Хочешь… хочешь я тебе анекдот расскажу? – спросил он. В ответ было лишь глухое молчание. – Слушай, как-то собрался новый борувенянин в Грим. Едет, едет… – мальчик внезапно замолчал, и удручённо продолжил: – Едет… Блин, дальше не помню. Мне ведь вчера Женька рассказывал…
Старший мальчик всё говорил. Но другому мальчику на это было всё равно – казалось, что весь мир потерял ценность для него. Неинтересны ему были ни рассказы своего брата, ни что-либо ещё. Он даже не слышал этого.
– Ну, Костя… – старший мальчик тихо подошёл и потряс брата за плечо, перевернул – мальчик даже не сопротивлялся. В его глазах стояли наполовину высохшие слёзы, а на подушке был небольшой влажный кружок. – Я понимаю… он ведь… он…
И у старшего мальчика тоже полились слёзы.
– И мама… она тоже плачет… и бабушка… все! Всем грустно, понимаешь? – говорил, пытаясь сдерживаться от того, чтобы не разреветься, старший мальчик. – И мне. Я… я понимаю, что и тебе тоже… Но ты не один, и маме… мы сейчас нужны. Особенно сейчас. Пожалуйста…
Лежащий мальчик медленно перевёл взгляд с потолка на своего брата и уставился, выпуская новые слёзы.
– Ты меня слышишь? Слышишь ведь, да? – спросил старший мальчик. Младший кивнул и тихо привстал. – Пойдём. Там все, в зале.
Младший мальчик молча, с помощью своего брата, встал, и они медленно пошли из комнаты. В глазах младшего, казалось, был какой-то туман, а красные припухлости вокруг них говорили о том, что он недавно сильно плакал.
– Костечка… – темноволосая женщина, что стояла до этого посреди зала, кинулась и обняла младшего мальчика, прижимая к себе покрепче, как бы пытаясь найти в нём всю ту силу, что необходима была ей самой сейчас. По её щёкам протянулись две тоненькие влажные нити. Мальчик в ответ слабо приобнял её.
За столом, у окна, молча сидела бабушка и наблюдала. Она не плакала, нет. Но ей тоже было очень больно. Эта потеря оказалась таким ударом, который её материнское сердце отказывалось принимать – поэтому она до сих пор не могла поверить в происходящее. А какая мать смогла бы? Вот ты родила ребёнка, он в школу пошёл, а вот привёл к тебе знакомиться свою девушку, с которой позже не сложилось, вот уже и свадьба с «той самой», внуки – кажется, будто всё будет хорошо, и умрёшь счастливой бабушкой, но… вот ты целуешь его мёртвого, в гробу. Сначала смерть мужа, когда сын был маленький совсем, но ведь нужно было дальше жить – работать, чтобы вдвоём протянуть. Да, сейчас страшнее потеря, но остались ведь внуки и невестка – разве их бросишь? Конечно, нет – нужно было жить дальше…
– Кость… скажи, хоть что-нибудь, – тихо попросила женщина. Мальчик молчал, и это вызвало новую волну рыданий. – Пожалуйста…
– Мам, он слышит… Он кивнул, – сказал старший.
Младший мальчик тихо отстранился и подошёл к столу. Он молча посмотрел на бабушку, а затем в окно: там голубое небо простиралось, казалось, далеко ввысь. Жаль только, окрестные дома стояли стенами вокруг, мешая ощутить всё это великолепие обычного дня.
– Правда, красиво? – спросила пожилая женщина тихо.
Мальчик кивнул.
– Всё-таки праздник Огня прошёл – природа заново оживает… жаль, что мы уже так не можем. У каждого свой срок – это лишь Богу решать.
– Зинаида Ивановна, ну что вы к нему… – проговорила мама мальчика.
Но ему, на самом деле, было всё равно. Перед его глазами, бесконечным повтором, стояли одни и те же образы: удар, крики, кто-то убегает…
К слову, этих парней поймали через несколько дней – всю группу нашли «под кайфом» в квартире одного из них.
– Почему он не говорит? – спросила мама, неизвестно у кого. И, спрятавшись в ладони, ушла в другую комнату: – Боже…
– Кость… – подошёл к нему брат. – Ну, скажи что-нибудь… Зачем ты маму изводишь?
Маленький мальчик обернулся медленно, словно во сне, и побрёл мимо брата, в свою комнату.
– Мне тоже больно, но я ведь… ты ведь не один! – сказал старший мальчик, догоняя его в проходе. – Костя!
Медленно открыл глаза, тщетно пытаясь задержать остатки сна.
«Что же там постоянно снится?..»
Перевернулся – внизу заскрипели пружины. Пошарил рукой, взял фонарик с пола, включил его и поставил рядом – крохотная комната осветилась слабым мягким светом.
«Что ты здесь забыл?» – спросил Голос.
Проигнорировал его и встал с кровати – тело объял слабый холод. Взял фонарик и вышел за дверь, в маленький коридор. Здесь, сквозь окна, уже проникал слабый