–… а потом тот парень приставил к моему горлу нож… Ну, дальше ты знаешь, – закончил я.
Паша ещё некоторое время молчал, когда я закончил. Посмотрел на часы – «21:22». За то время, пока рассказывал, несколько раз заходила Женя, чтобы что-то взять из маленькой комнаты, и Катрин один раз проходила. Но, в целом, мы были одни с Пашей.
– Ох, – тяжело вздохнул он, наконец. – Помотала тебя жизнь, братишка… Понимаю, что она сейчас ещё более тяжёлая, чем раньше, но чтобы так… Ты… ты говорил, что хотел покончить с собой? Или мне показалось?
Я кивнул. Мне было всё равно уже.
– Хорошо, что этого не сделал. Но ты не подумай: от такого кто угодно бы сдался, я не осуждаю… Ты… ты молодец, – он положил руку мне на плечо и улыбнулся. – Молодец, что пришёл сюда. Теперь всё будет хорошо.
– Хотел бы в это верить, но пока ни во что не могу, – устало сказал я. – Я устал сегодня. Можно куда-нибудь лечь? Могу и на пол, мне не принципиально – только лучше бы какое-нибудь одеяло, чтобы не замёрзнуть.
Паша резко подскочил.
– Конечно-конечно. Никакого пола – найдём что-нибудь… Сейчас, идём, – он пошёл в тёмный коридор налево. Я шёл следом. Тело слегка качалось, а в голове был небольшой туман. Ничего не хотелось.
«Лишь бы поскорее кончился этот день…»
– У нас здесь пять комнат есть – выбирай любую, – сказал Паша.
– Ой, дай любую. Лишь бы просто было место, где поспать.
– Хорошо. Пойдём.
Мы прошли мимо нескольких железных дверей, в конец коридора. Там он кончался ещё одной дверью. Паша с силой открыл дверь и щёлкнул переключателем на стене – в комнате загорелся слабый желтоватый свет. Внутри, вдоль стены напротив входа, стояла металлическая кровать с голым матрасом. Ещё у другой стены стояло два деревянных стула. Стены, у самого потолка по углам, слегка потемнели, и был виден тонкий слой мха.
– Постой здесь, сейчас принесу что-нибудь, чем можно накрыться, – сказал Паша, выходя из комнаты.
– Не нужно, – сказал я, но он уже скрылся.
Я медленно подошёл к одному из стульев и устало плюхнулся на него.
«И что дальше? – спросил Голос. – Останешься с ними?»
– А что ещё остаётся? Так просто сдыхать не хочется – может хоть чем-то