Толстый краснощекий старшина ткачей поинтересовался, не видать ли обоза. Свен развел руками – нет.
– Странно, – заявил толстый ткач, – хотя бы показаться должны… Время-то уже им до нас добраться. Ну, ничего, подождем… Однако, жаркий нынче выдался денек!
– Точно, – согласился другой мастер, – жарко, да и парит. Пожалуй, к вечеру грозу жди. Дождичек соберется.
– К вечеру? Да нет, похоже, совсем скоро, – возразил третий, – вон как потемнело.
Все задрали головы и поглядели в небо. Свен, не удержавшись, тоже уставился вверх. Удивительное дело, не видно ни облачка, тем не менее, стало темнее, притом, что солнце палит по-прежнему, да и ветер сильней не сделался. В небе над Пинедом происходило что-то непонятное.
Свену почудилось, будто ветерок иногда доносит отзвуки сражения. Парень перестал пялиться в посеревшие небеса и уставился на дорогу. В отдалении, почти у самого горизонта, где тракт скрывался в лощине между двух лесистых холмов, клубилась тьма. Похоже, что там вдруг наступила ночь – такая маленькая, крошечная ночка, темноты в которой хватило лишь, чтобы застлать черным пологом небо над дорогой и покатыми, поросшими кривым подлеском, скатами. В мареве изредка сверкали вспышки – будто и впрямь разразилась гроза, о которой толковали члены городского Совета, да только ни туч, ни дождя не было.
Свен хотел крикнуть, объяснить, привлечь внимание земляков к тьме вдали, но никак не находились нужные слова, да и какие слова-то? Как можно описать клубящуюся между холмами тень, превратившую светлый день в ночную темень над дорогой?
И вдруг нужное слово нашлось. С трудом, пересиливая себя, Свен просипел, тыкая пальцем вдоль тракта:
– Марольд! Марольд Ночь!
И тут же, словно имя разбойника сняло запрет со стихии, задул холодный ветер, несущий вопли, грохот и лязг оружия. Возчики в воротах придержали коней, кто-то выбежал наружу, чтобы выглянуть из-за телег, какой-то крестьянин привстал на облучке. Все смотрели и слушали, а Свену, глядящему с башенки, уже были видны черные точки, медленно выползающие из облака мрака и спешащие по дороге к Пинеду – беглецы, спасающиеся от людей Марольда, напавших на казначейский обоз.
Глава 9
Около полудня Лукас, как обычно, закончил работу в монастыре. План обители постепенно дополнялся, обрастал пометками и пояснениями. Художник уже прикидывал, в какой последовательности он будет расписывать помещения, да сколько подмастерьев потребуется… Неплохая работа, тихая, спокойная. Лукас не любил трудиться на людях, а обитательницы монастыря стараются не показываться на глаза мужчине. Все, кроме настоятельницы, старательно избегают художника. Зато нудная и настырная горбунья одна могла испортить настроение, это Лукас уже понял.
Погруженный в раздумья, художник шагал по лесу и вдруг