Момент. Дуглас Кеннеди

мягкость и нежность. Эта женщина – я сразу почувствовал – знала, что такое боль, но несла ее в себе и держалась с достоинством. Меня восхитила ее отстраненность от всего житейского и напускного. Казалось, она не считала нужным переживать из-за рваного чулка, как и из-за обгрызенных ногтей, которые даже не пыталась маскировать лаком. Наверное, я многое нафантазировал, но только потому, что находил ее очень красивой. Не в традиционном понимании красоты фотомодели или киноактрисы. В ее красоте соединились ум, трогательная ранимость, сильное ощущение своего «я» и глубочайшее одиночество.

      А что же она? Как она отреагировала на меня? Я увидел, что она задержала на мне взгляд. И ее тоже накрыло волной, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Она тотчас отвернулась и сказала, обращаясь к Велманну:

       – Herr Direktor, hier ist die Übersetzung die Sie wollten[44].

       – Спасибо, Петра, – сказал он, принимая у нее бумаги. – Я хочу вас познакомить. Американский писатель, и, кстати, очень толковый.

      Я уже был на ногах.

       – Томас, познакомься с одним из наших переводчиков. Петра Дуссманн.

      Женщина повернулась ко мне. Пожала мою протянутую руку. На какое-то короткое мгновение наши глаза снова встретились. В ее взгляде не было ни восторга, ни романтической истомы. Но в тот самый миг, когда я держал ее руку и мы стояли лицом к лицу… короче, я знал. Точно так же – я чувствовал – знала и она.

      Потом она освободила руку и снова повернулась к Велманну:

       – Wenn Sie Fragen zu der Übersetzung haben, Herr Direktor..?

       – Думаю, что нет, – сказал он. – И возможно, очень скоро вы с Томасом будете работать вместе.

      Неужели – или мне это только показалось? – я различил еле уловимую улыбку на ее лице? Как бы то ни было, она быстро замаскировала ее и ответила герру директору коротким кивком.

       – Я с нетерпением этого жду, – сказал я.

       – Ja, – произнесла она. И, не посмотрев в мою сторону, направилась к выходу.

      Когда за ней закрылась дверь, все, о чем я подумал, уместилось в нескольких словах: жизнь, как я ее понимаю, только что стала другой. [45]

      Часть третья

      Глава первая

      Жизнь, как я ее понимаю, только что стала другой.

      Я записал эту строчку в свой блокнот в тот же вечер, когда, потягивая пиво у себя на кухне, вдохновенно описывал последние события. Проснувшись поздним утром, я перечитал строчку еще раз, и моей первой мыслью было: не выдумывай, это был всего лишь мимолетный взгляд.