Они были уже шагах в ста, а все по-прежнему оставалось спокойным. Трясучка, угрюмо глядя на дом, сарай и низкую стену перед ними, напрягся, подобрался. План казался плохим. И раньше таким казался, но сейчас, когда уже был на ходу, выглядел с каждым мгновеньем все хуже. Неслась назад земля под конскими копытами, подпрыгивало под натертой задницей седло. Ветер выжимал слезы из прищуренного глаза, холодил незажившие шрамы, не прикрытые повязкой. Скакавший справа Верный с поднятым мечом, в развевающемся за спиной плаще, кричал:
– Ровней! Ровней!
Цепь слева растягивалась, выгибалась, мелькали разгоряченные лица всадников и конские морды, копья, торчащие во все стороны под разными углами… Трясучка высвободил ноги из стремян.
И тут распахнулись разом все ставни на окнах дома. Он увидел осприйцев, поднявшихся из-за стены, – блеснули стальные шлемы, потом взведенные арбалеты. Миг настал сделать то, что должен. И срать на последствия. Трясучка глубоко, до хрипа, втянул в грудь воздух, задержал дыхание и скинулся с седла. Услышал сквозь цокот копыт, бряцанье металла и шум ветра в ушах пронзительный крик Монцы.
В следующий миг земля ударила его в челюсть так, что зубы клацнули. Хлебнув грязи, Трясучка куда-то покатился. Все смешалось – серое небо, несущиеся кони, падающие люди. Кругом гремели копыта, в лицо летели комья земли. Остановившись наконец, он попытался было подняться на колени. Но кто-то, размахивая руками, рухнул на него и снова опрокинул на спину.
Морвир подкрался к дверям сарая, приоткрыл их и высунул голову как раз в тот миг, когда из-за стены поднялись осприйские солдаты и обрушили на атакующих смертоносный град арбалетных стрел.
Люди Верного на лугу начали дергаться в седлах и валиться наземь; рухнули, придавив седоков, несколько лошадей. Раздались яростные и испуганные крики, отчаянное конское ржание. Из строя разом выбыло около дюжины всадников. Но остальные, не дрогнув, продолжили атаку, высоко воздев сверкающее оружие и перекрывая боевым кличем предсмертные вопли павших товарищей.
Морвир заскулил, поспешно захлопнул двери и прижался к ним спиной. Сражение не на жизнь, а на смерть. Бешенство и беспорядочность. Острый металл, летящий с огромной скоростью, – проливающий кровь, разбрызгивающий мозги, разрубающий мягкую плоть, обнажая омерзительные внутренности. Самый варварский способ ведения дела, в котором он решительно не знаток. Собственные кишки его, к счастью, пока еще целые, свело в приступе животного ужаса и отвращения, который сменился волной более осмысленного страха. Если победит Меркатто… можно не сомневаться в том, какая участь ему уготована. Смерть его невинной ученицы, в конце концов, эта женщина спровоцировала без малейшего колебания. Если победит Тысяча Мечей… он – сообщник убийцы принца Арио.