Но странный корабль охранялся. Это было понятно и по флагам на корме каждого из сопровождавших его катеров, и по знакам служащих охраны завода, стоявших за их штурвалами. Люди воспринимали это как необходимую, вызванную интересами государства, меру и вполне довольствовались возможностью посмотреть на красавец корабль издали. Гораздо сложнее избежать нелепого столкновения с лодкой, катерком или любознательным пловцом становилось в сумерки и поздним вечером. Появлялось вдруг перед изумленными людьми светящееся чудо, выплывало из темноты, и каждому хотелось тогда увидеть его поближе, получше рассмотреть, потрогать руками. И гребли тогда к тримарану изо всех сил. Но вспыхивали на катерах мощные прожектора, а над рекой из динамиков звучало строгое:
– От фарватера вправо и влево! Идут испытания! Всем, всем, всем! К берегу!
Они начали ходовые испытания, определив тримарану первоначальную скорость в пять узлов. Но уже первые минуты плавания по основному руслу показали, что возможности “Юлии” гораздо выше. На фок-мачте сперва поднялся всего один парус, а через несколько секунд после того, как на фарватере в корму тримарана подул свежий фордевинд [16], почти половина его сегментов приняла положение “левентих” – то есть раскрылась, стала поперек, пропуская “лишний” для заданной скорости ветер вдоль своих плоскостей.
Олег увеличил показатель заданной скорости сперва до восьми, а затем и до десяти узлов, и лишь тогда только на обеих мачтах расцвел весь букет парусов белых, как крылья чайки, грота; алых, как на сказочной бригантине, топселя, стакселя и кливера; оранжевого, словно диск расплавленного солнца, бизаня.
Система управления кораблем в эти первые часы плавания работала безотказно. Получив от приборов наблюдения через их датчики информацию об очередном изменении окружающей ситуации – перемене ветра, ослаблении или увеличении силы его давления на паруса и всю надводную часть судна, учтя скорость течения, силу сопротивления волны, плотность воды, мгновенно установив оптимальный вариант смещения центра парусности и центра тяжести, блок “ЭВМ-ПРАКТИКА” в доли секунды давал команду на необходимые поправки и изменения, одновременно подключал в слаженную синхронную работу десятки и сотни кибернетических устройств, приспособлений, микродвигателей, автоматических приводов. Судно послушно, быстро откликалось на эти команды, разворачивало под нужным углом паруса, фиксируя их в наиболее благоприятном на данный момент положении. И только на поплавках даже десятиметровые мачты недвижимо покоились в своих пазах. Они пока были не нужны.
– Полную силу эоловых движителей “Юлии” опробуем в море, – мягко, но настойчиво остановил Олега Аксенов, когда тот хотел еще на несколько делений передвинуть вверх фиксатор заданной скорости. Здесь, на фарватере Днепра, сильное превышение скорости парусника по сравнению с привычной для окружающих может