Русик послушно сполз с подстеленного лавсанола, углубился в кусты и нашарил пульт дистанционки под срезанными ветками.
В группе Русика называли Хряпой. Партизаны пользовались только кличками, считалось, что знание настоящих имен – опасно.
Магнитопланы носились над бывшими дорогами с постоянной скоростью, поэтому заложить взрывчатку и рассчитать момент подрыва было, в общем-то несложно. Как только придет сигнал от авангардной группы, расположившейся у дороги километром дальше, можно подрывать. Костыль, застывший рядом с Русиком, неотрывно пялился на экран коммуникатора, куда должен был придти сигнал. Магнитоплан был уже виден вдалеке – светлая точка над темным полотном дороги. Он приближался с неимоверной быстротой, обращаясь в толстый белоснежный диск с зализанными кромками.
– Готовность! – прошептал Костыль и начал отсчет: – Десять!
Русик вынул пульт из-под веток и откинул защитную крышку.
– Девять! Восемь! Семь!
Русик положил большой палец правой руки на шероховатую красную кнопку.
– Шесть! Пять! Четыре! Три!
«Ну, – подумал Русик, – сейчас! Только не промахнулись бы в авангарде!»
Шелест приближающегося магнитоплана стал отчетливо-громким.
– Два! Один! Подрыв!
Русик старательно утопил кнопку.
По идее должно было оглушительно ахнуть, должны были синхронно взметнуться фонтаны грунта и обломки асфальта; инопланетное покрытие от взрыва почти не повреждалось, разве только слегка сминалось и шло волнами, да и то ненадолго, поэтому партизаны закладывали взрывчатку по обочинам. Магнитоплан был заметно шире, чем дорога, над которой он летел. Именно по этой причине взорванные машины и напоминали вскрытые консервные банки – их рвало не по центру, а у самых кромок, по бокам.
Взрыва не последовало. Магнитоплан уцелел, но, вопреки ожиданиям затаившихся в засаде партизан, не умчался вдаль, а стал резко тормозить. Когда он почти уже остановился, с запозданием бабахнула заложенная взрывчатка – двумя красивыми фонтанами. Дорогу заволокло дымом и пылью. Магнитоплану взрывы, понятное дело, не повредили – он остановился метрах в ста дальше и неподвижно завис над дорогой.
– Что такое, мать вашу? – зашептал незаметно подползший Жвал. – Что за херня?
– Мы все сделали по команде! – горячо зашептал Костыль, зачем-то протягивая в направлении Жвала коммуникатор, экраном вперед. – Скажи, Хряпа? Все по отсчету!
– А почему взорвалось не сразу?
– Не знаю! Ты знаешь, Хряпа?
– Догадываюсь, – буркнул Русик и уже в следующее мгновение пожалел об этом.
– И почему? – подозрительно спросил Жвал.
– Потому что это не рейсовый магнитоплан. Сам погляди.
Русик говорил спокойно, но в груди у него уже народилась противная пустота, которая образуется при сильном испуге или волнении. Если бы он стоял на ногах, наверное, задрожали бы и колени.
Жвал