– Что же будет дальше? – воскликнул Деметрий. – Я уже не мальчик, а Антиох, кажется, не торопится заменить меня в Риме своим сыном Антиохом.
– Путь в Антиохию не прост, – проговорил Диодор сокрушенно. – Короны не падают с неба. Персею пришлось убить младшего брата, стоявшего на пути к трону. По нынешним временам вряд ли такой путь приемлем. Все равно царей утверждает Рим. Остается доказать сенаторам, что Антиох – не тот человек, которому можно доверять. Он уже однажды против их воли пошел войной на Египет. Его поставили на место. Что он замышляет теперь? Проникнуть бы в его тайные планы и раскрыть их ромеям…
– Разумно! – согласился Деметрий. – Но как это сделать, находясь в Риме…
– Вот именно! – воскликнул Диодор, радуясь, что подвел Деметрия к давно уже принятому им самим решению. – Может быть, мне стоит оставить на некоторое время тебя в Риме одного и попытаться подготовить твое возвращение в Антиохию?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Деметрий.
– На месте виднее. В Сирии немало людей, которые ненавидят твоего дядюшку и особенно Лисия. Неплохо бы также заручиться поддержкой Лаодики. Ее любят в Антиохии, и ее помощь была бы неоценимой.
– Ну тогда скорее в путь! Сколько дней тебе нужно, чтобы собраться?
– Не спеши, – ответил Диодор. – Надо сначала узнать о судьбе Персея и мальчиков, чтобы прийти к Лаодике не с пустыми руками, даже если на это уйдет год-другой.
На Капитолии
Триумфатор сошел с колесницы и кивком указал ликторам на Гая. Они сняли мальчика и передали его подбежавшему Публию. Он должен отвести Гая домой. Эмилия Павла окружили жрецы и сенаторы, и процессия стала медленно подниматься по ступеням капитолийского храма.
Триста пятьдесят лет прошло с тех пор, как он воздвигнут этрусскими царями и вскоре освящен римскими консулами. По этим ступеням шествовала сама история: не было ни одной сколько-нибудь значительной победы, в честь которой здесь не приносили жертв. Сначала побеждали врагов где-то рядом, потом за сотни миль, на краю Италии, а затем так далеко, что весть о победе отставала от нее на недели и месяцы. Но все равно Юпитер получал положенное.
Храм оставался таким, как и триста пятьдесят лет назад. Ни один камень не сдвинут с места. Ни одна черепица не заменена на кровле. Жрецы приносят жертвы тем же богам. И хотя римские боги из обожженной глины, от них больше прока, чем от мраморных и золотых идолов Востока.
Остановившись перед обнаженной статуей Юпитера, Павел снял с себя тяжелую пурпурную мантию. Двое жрецов подхватили ее и тотчас накрыли глиняное тело. Одновременно другой жрец возложил на голову бога золотой венок, который несли за триумфатором. Служитель в это